Зеркало миров
Шрифт:
Триста солдат не имели бы никакого значения, если бы дело дошло до драки. Хотя никто из его советников по-настоящему в это не верил, Гаррик знал, что война закончилась, когда он сломал шею Клагана. Он прошел под аркой ворот, шагая в ногу со своими охранниками.
Стены Места были деревянными. Они были построены из неокоренных стволов деревьев, но за прошедшие с тех пор годы кора отслоилась, оставив древесину шелковисто-серой с черными прожилками. Это был сухой трут, усеянный скоплениями оранжевых грибов.
— Как вы думаете, мы могли бы пробиться отсюда с боем? — спросил Уолдрон. — Я не забочусь о себе — я солдат; мой долг умереть за моего принца. Но что случится с королевством, если вас убьют?
— «Ты изменился за те годы, что прошли с тех пор, как мы встретились», — подумал Гаррик. Он не позволил словам сорваться с губ, но улыбка все, же появилась. Если этот упрямый старый аристократ Орнифала начал уважать его, значит, Гаррик приобрел нечто более важное, чем одобрительные возгласы городской черни, которая приходила на любое зрелище. Вслух он сказал: — Милорд, сколько времени вам потребуется, чтобы покорить этот город? Используя войска, собранные снаружи.
Уолдрон нахмурился, но оценивающе огляделся по сторонам. Внутреннее убранство Места представляло собой массу отдельных плетеных домиков, круглая стена окружала несколько хижин, принадлежащих одному клану. Здесь не было улиц, только тропинки; нередко жилые комплексы прижимались друг к другу, как листья кувшинок, борющиеся за место на поверхности пруда. Люди-кошки выглядывали сквозь щели в стенах, наблюдая, как мимо маршируют их человеческие завоеватели.
— День на то, чтобы окружить город земляными валами и натянуть поверх них сети, чтобы звери не могли убежать, — начал Уолдрон. — С первыми лучами солнца сложить хворост с подветренной стороны стен и поджечь его. Зайти, когда пламя догорит, и прикончить всех, кто еще жив. Он поджал губы, затем с надеждой добавил: — Хотя на самом деле нам не пришлось бы ждать земляных работ — самцы не любят бегать, а самки не бросают своих детенышей. Это то, что вы намерены сделать, ваше высочество?
— Нет, не так, — резко ответил Гаррик, в то время как призрак в его сознании расхохотался. — Но могу ли я считать само собой разумеющимся, что если бы мы с вами были убиты, офицеры, оставшиеся вне этих стен, смогли бы привести этот план в действие?
— Вам, черт возьми, уже говорили, что они так и сделают! — рявкнул Уолдрон. — В армии нет ни одного солдата, который не знает, как это сделать. Мы уже сожгли полдюжины крепостей, когда они не сдавались, а это место горело бы еще лучше.
— Верно, — сказал Гаррик. — И Коэрли знают то же самое. Они не убьют меня только по этой причине, даже если вы не доверяете их чести. И она, уверяю вас, милорд, так же развита, как и ваша собственная. Гаррик улыбнулся, чтобы придать своим словам более дружелюбный оттенок, чем они могли бы быть восприняты в противном случае. По правде говоря, выбор между взглядами вождя Корлов и дворянина из Северного Орнифала на мир был невелик. Гаррику оставалось надеяться, что в долгосрочной перспективе это облегчит объединение общества людей и Коэрли, но прежде чем это произойдет, вспыхнет много искр.
— Ты сначала выживи сегодня, парень, — сказал Карус. Его изображение играло рукоятью своего воображаемого меча.
Гаррик предположил, что Совет Старейшин ведет делегацию самым широким путем из возможных. Но по мере приближения к центру города он становился все более узким. Когда Гаррик остановился, чтобы пропустить Уолдрона вперед, между домами, стены которых были покрыты массой серого грибка, он услышал, как кого-то сильно вырвало позади него. Он обернулся: самый молодой из помощников Лорда Тадаи стоял на коленях, его беспомощно рвало. Между спазмами он хныкал: — О, Божья Матерь, помоги мне, этот запах. Этот запах!
— Вставайте, Мастер Лорас, — резко сказал Тадаи. — У нас есть наш долг. Он протянул руку Лорасу, но молодой человек с трудом поднялся на ноги сам.
— Я в порядке, — хрипло сказал он, но глаза его были закрыты. Он раздвинул их до щелочек и, спотыкаясь, двинулся вперед вместе с остальными.
Уолдрон сделал паузу, потому что это сделал Гаррик, потом продолжил движение, фыркнув. — Я видел, как молодые солдаты делали то же самое на своем первом поле боя, милорд, — мягко сказал Гаррик, когда они снова смогли идти бок о бок. — И он не уронил папку с документами, которую нес.
— Да, это так, — ответил старый солдат. С полуулыбкой — или, по крайней мере, самой близкой к улыбке, которую Гаррик видел на его губах с тех пор, как они вошли в город Коэрли, — он добавил: — И это место, я признаю, привлекает внимание. Они кошки, это точно, эти звери.
— Да, — согласился Гаррик. — Так и есть. У него было слишком много других забот, чтобы обращать внимание на запах, но клерк, скорее всего, был сыном торговца из Валлеса, а не сельского крестьянина. Теперь, когда Мастер Лорас обратил на это его внимание, Гаррик понял, что вонь была хуже, чем в обычный летний день в деревушке Барка, когда ветерок дул со стороны кожевенного завода.
Лорд Аттапер во главе процессии выкрикивал приказы о развертывании своих войск. Сделав три шага, Гаррик и Уолдрон добрались до Поля Сбора — круга из голой глины диаметром в фурлонг. Коэрли толпились по краям, но широкая тропа оставалась открытой к центру, где по кругу стояли девять необработанных камней. Старейшины Коэрли запрыгнули на восемь камней, и присели на корточки лицом внутрь. Гаррик поставил свою левую ногу на последний камень, затем подпрыгнул, чтобы встать на него. Его голова была намного выше головы любого другого на этом поле, он мог видеть всех, и быть замеченным всеми.
— Коэрли, которых я победил! — начал он свое обращение. — Слушайте мои приказы и повинуйтесь! Говоря это, Гаррик медленно поворачивался так, чтобы все наблюдавшие за ним люди-кошки могли увидеть его лицо. Он возвышался над ними, его лицо было обрамлено посеребренным шлемом и развевающимися золотыми крыльями.
Его слова вызвали глухое рычание; по мере того, как его взгляд обводил каждый сегмент толпы, тембр звука становился выше. Кровавые Орлы стояли в круге, обращенном наружу, их щиты были обращены к вождям людей-кошек, каждый из которых стоял со своими избранными воинами во главе мужчин своего клана. Солдаты-люди представляли собой стену в черной броне, более массивную, чем Коэрли, и более высокую даже без султанов из конского волоса, приколотых к их шлемам. Но люди-кошки могли двигаться так, как танцует молния между летними облаками. Если бы дело дошло до сражения, Гаррик и все его окружение были бы убиты... но сражения не будет.
Призрак в его голове молчал; слабо улыбался, глядя глазами Гаррика, но производя другие расчеты. Несомненно, люди-кошки были быстры; против их скорости не было никакой защиты. Но человек не умирает в тот момент, когда получает смертельную рану. Он может продолжать рубить своих врагов минуту и больше, если он из тех, кто не возражает умереть, лишь бы забрать с собой к Сестре во Христе как можно больше своих врагов. Король Карус, выдающийся воин в истории Островов, руководил бы мечом Гаррика, если бы... Но этого не произошло.