Зеркало вампиров
Шрифт:
— Мы уточнили по нашим каналам, — сообщил Константин Гаврилович, — Червяков действительно связан с подмосковными преступными группировками. Все отмечают, что ресторан фактически контролируется группировкой Графа.
— Только уголовников мне еще не хватало. Зачем какому-то Графу меня убивать?
— Он имеет неплохих ребят из бывших ветеранов спецназа и афганцев. Через него вполне могли нанять киллера для вашего устранения, — пояснил Константин Гаврилович.
— И вы мне говорите об этом только сейчас?
— Пока мы все проверяли. Вы же знаете, что я люблю проверять все факты несколько
— Тогда почему вы не хотите потолковать с Червяковым? Зачем нужно было устраивать этот взрыв в ресторане? Там погибло двенадцать человек.
— В основном сотрудники Червякова и бандиты, — равнодушно сказал Константин Гаврилович, — нам нужно было вывести их из равновесия, заставить нервничать. А уже потом, когда они начнут суетиться, взять их тепленькими, чтобы выпотрошить: кто и зачем нанял их для вашего устранения. Поверьте мне, я знаю, что делаю. В этих вопросах нельзя торопиться. Мы один раз чуть не прокололись с этим Титом, который просто умер от инфаркта, когда мы хотели его допросить. Доверьтесь в таких делах мне, я знаю, что делать.
— Да-да, конечно, — кивнул Александр Юрьевич, — я вас не тороплю. Просто меня несколько подстегивает мысль, что они могут повторить неудавшееся покушение.
— Сейчас нет, — убежденно возразил его собеседник, — поэтому мы и взорвали ресторан Червякова. Сейчас они кинутся искать того, кто это сделал. Поэтому у нас есть еще передышка в несколько дней, которую мы и используем.
— Согласен. Но помните, что мне важно точно знать, кто заплатил им за мое устранение. Кто это сделал? Я обязан точно знать. У вас все?
— Да, если не считать того факта, что они уже приезжали в казино «Серебряная салатница», пытаясь проверить, как исчез Тит и как была взорвана машина с его охранниками.
— Они могут что-нибудь узнать?
— Не могут. Курчадзе не расскажет, это не в его интересах. А парень, который знал об этом, исчез.
— Как это — исчез? Куда исчез?
— Не знаю. Курчадзе куда-то его спрятал. Парень был его земляком.
— А если его найдут? — встревожился Александр Юрьевич. — Вы понимаете, что может случиться, если его найдут?
— Не найдут, — убежденно сказал начальник службы безопасности, — никогда не найдут.
Хозяин кабинета покачал головой. Он все еще никак не мог привыкнуть к тому, что эта кровавая борьба требует таких многочисленных жертв. Он встал, подошел к селектору и нажал кнопку, вызывая Якова Абрамовича.
— Зайдите ко мне, — хмуро сказал он и предложил своему собеседнику: — Идемте в кабинет.
В кабинете он сел за свой стол, ожидая, когда к нему войдут Женя и Яков Абрамович. Они появились вместе, словно сговорились встретиться у дверей его кабинета. Яков Абрамович галантно пропустил вперед Женю и только затем прошел сам. Любезно поздоровавшись с Константином Гавриловичем, он сел напротив него. Рядом уселась Женя, сухо кивнувшая начальнику службы безопасности. Она почему-то его не очень любила. И он это чувствовал.
Хозяин встал из-за своего стола, прошел к большому столу и, усевшись во главе него, начал свое «производственное совещание».
— Докладывайте, — хмуро разрешил он Якову Абрамовичу.
— Мы подготовили несколько материалов по передаче Малышева, —
— Это на самом деле так или вы придумали? — хмуро спросил Александр Юрьевич.
— Почти так, — улыбнулся Яков Абрамович, — за исключением того незначительного факта, что его брат — офицер, уволенный в запас, и имел право на получение беспроцентного кредита на строительство дома. Правда, он действительно несколько задерживал своевременное погашение кредита, что мы и можем использовать.
— Как всегда, немного передергиваете, — подвел итог хозяин кабинета, — ладно, давайте дальше.
— В нашей газете мы поместим небольшую заметку о журналистах, которых покупают конкуренты. Ничего конкретного, но мы сошлемся на передачу Малышева, как пример явной тенденциозности. Мы внимательно посмотрели передачу, есть несколько мелких неточностей. Именно на них мы и будем делать акцент, чтобы показать тенденциозность передачи Малышева.
— Дальше, — кивнул Александр Юрьевич.
— Кроме того, мы считаем, что данная передача вообще не должна больше повторяться, и поэтому предложили руководству канала продать нам разрешение на право использования этой передачи. Я думаю, они согласятся.
— Сколько вы им предложили?
— Нисколько, — снова улыбнулся Яков Абрамович, — все переговоры вела Женя.
— Что вы им предложили? — взглянул на молодую женщину Хозяин.
— Наш новый суперэротический фильм. Мы предложили обменяться, и они заплатят нам сверх того еще восемнадцать тысяч долларов, — пояснила Женя.
— Очень толковое предложение, — с издевкой сказал Александр Юрьевич, — мы отдаем курицу, которая может нести золотые яйца, а взамен покупаем дерьмо, к тому же собственное дерьмо. Передача про нас, которая никому, кроме нас, не интересна. Ты с ума сошла? Как ты могла на такое согласиться?
От волнения он даже не заметил, что перешел на «ты» с Женей, как бы демаскируя свои отношения с ней. Но сидящие в кабинете давно и обо всем знали. Поэтому они не удивились столь быстрой смене обращения. Но Женя не стала следовать его примеру.
— Вы не поняли, что произошло, — упрямо сказала она, — мы отдали фильм, который хотя и собрал большую аудиторию, но получил крайне резкую негативную оценку в прессе. Все критики единодушно отметили, что подобная порнография приносит огромный вред имиджу нашего телеканала. Поэтому мы не можем себе позволить показывать фильм второй раз, даже собрав еще большую аудиторию. Передавая его по другому каналу, мы, по существу, подкладываем им бомбу. Второго показа никто не допустит. Разразится настоящий скандал, в который может вмешаться и соответствующий комитет Государственной Думы, и члены правительства. Согласитесь, что нам такой скандал сейчас не нужен. А выкупая передачу Малышева, мы могли бы использовать ее еще раз, только несколько изменив направленность и показав, как тенденциозно он подобрал факты.