Зерно А
Шрифт:
Но путь ему по-прежнему преграждала София. Поскольку Эдуард, к сожалению, был из воспитанных мира сего, то лезть через столик не стал. А зря. Я начинала злиться.
– София, прочь с дороги, - сказала я очень спокойным голосом.
– Подойди ближе и скажи мне это в лицо.
– София, я не в том настроении, чтобы перекидываться пустозвонными угрозами, поэтому сразу предупреждаю: если я подойду, то ты ляжешь.
Я посмотрела на Эдуарда, улыбнулась и с пренебрежительным видом пожала
София проследила за моим взглядом.
Всякое бывает. Черные полосы - это нормально. Среднестатистическая черная полоса: вы разлили кофе на новые штаны, опоздали на работу, босс сделал вам выговор, вы поцапались с любимым человеком. Черная полоса Риты Палисси: на вас клепают липовое обвинение, в вас стреляют, вы становитесь коматозником, любимые вам люди попадают под удар, вы знакомитесь с Уна Бомбером и Королем Начинок. Мое невезение носит насильственный характер. Так и хотелось заорать: 'Да что с тобой, большой белый мир? Ты это серьезно?' А тут еще эта неуравновешенная коматозница.
София налетела на меня черно-белым сгустком. Я упала, стукнувшись затылком, из глаз посыпались искры. Я еще отметила, что у нее хорошие духи, когда она ладонью заехала мне по физиономии. О, это было чертовски последней каплей!
Я сгребла ее блузку в кулаки и в следующую секунду оказалась на Софии. А вот и еще один плюс коматозничества: я стала сильнее, в самый раз, чтобы потягаться с кем-то моей весовой категории. Я двинула Софии в челюсть, но удар соскользнул и получится не таким тяжелым, как мне хотелось бы. Тогда я схватила ее за волосы и пару раз приложила затылком к полу. Я и забыть забыла, что мы не одни.
Меня содрали с ругающейся девицы. Я пыталась спихнуть с себя руки Эдуарда, но проще вступить в ближний бой с куском закаленной стали. Усилив хватку, да так, что у меня перехватило дыхание, он ясно дал понять, что не намерен отступать. Софию сдерживал Артур; остается пожелать ему удачи и скорейшего выздоровления.
– Немедленно прекратить!
– скомандовал Эдуард.
– Какого черта, она первая начала, - рявкнула я, Супер Плевком сплевывая набежавшую в рот кровь.
Эдуард повысил голос:
– София!
Девушка отпихнула Артура и стояла, поправляя волосы. Не без мрачного удовлетворения я отметила, что порвала ей блузу; был виден белый кружевной бюстгальтер, подчеркивающий смуглость ее кожи.
– Мы еще не закончили, Палисси, - она ткнула в меня указательным перстом. Театральный жест.
– А я думаю, что закончили.
– Палисси, да ты боишься меня до судорог!
Любопытно, догадывается ли София, что я теперь коматозник? Ой, сомневаюсь.
– Слушай, тебе подарить шапку Наполеона? Я могу, мне не жалко.
София фыркнула.
Толстяк кривил губы в ухмылке. Персонал
– Возвращайтесь к работе!
Эдуард подошел к толстяку и что-то сказал ему, тот кивнул и сделал пометку в молескине. Ухмыльнувшись по очереди мне с Софией, кивнув: 'Дамы', толстяк подхватил пальто и двинулся к выходу.
– Прости, - сказала я, когда мы отошли в укромный уголок.
– Эдуард, моя проблема в том, что я неуважительно отношусь к чувствам окружающих. Я признаю это. Ты слишком добр ко мне. Даже София придерживается такого мнения.
Эдуард холодно заметил:
– В следующий раз изволь предупредить, если захочешь исчезнуть. Не меня, так Максима или Артура. Ты понимаешь, как я волновался.
– Вопрос прозвучал не вопросом.
– Следующего раза не будет.
– Я поспешила добавить: - Я все объясню.
– Откуда у тебя седые волосы?
– Я все объясню, - повторила я и скрестила руки на груди - не хочу, чтобы он видел, как они дрожат.
– Только, чур, не перебивать. И - да, тебе лучше присесть, потому что вряд ли рассказ придется тебе по душе.
– Эдуард не шелохнулся, и я пожала плечами: - Ну как хочешь, мое дело - предупредить.
– Ты всегда предупреждаешь, - подтвердил он мрачно.
Я размышляла, как лучше начать. Эдуард терпеливо ждал. Ничего путевого не придумав, стянула с волос резинку, и волосы рассыпались по спине и груди. И заговорила.
Я рассказала все... ну, или почти все - о Кудрявцеве и 'Темной стороне' умолчала. Я бы выразилась чуток иначе: рассказала достаточно, чтобы увидеть потрясение с оттенком страха на лице Эдуарда. Редко кому удается развести его на столь явные эмоции, а мне вот удается. Я опустила глаза и поняла, что его руки сжимают мои. Более того, я плачу и все повторяю имя брата. Вот как легко потерять лицо.
– Я не переживу, если с ним что-то...
– Ничего с ним не случится, - отрезал Эдуард.
– Тебе следует поговорить с Человеком-Цыпленком и объяснить, что ты не претендуешь на его место.
Я скрипуче хохотнула:
– Твои слова, да Богу в уши! Человек... гребаный... Цыпленок!
– Что ты предлагаешь?
– Мне нужна твоя помощь. Но я пойму, если ты не согласишься.
Я выглянула из-за его спины: прикладывая к скуле стакан со льдом, София сидела за барной стойкой; Артур нервно поглядывал в нашу сторону.
– Рита, посмотри на меня.
Я посмотрела и сразу все поняла.
Захотелось обнять Эдуарда, но, напомнив себе о Софии, я обошлась кивком. Улыбка, задуманная как благодарная, из-за слез получилась, скорее, мученической. О-хо-хо, по крайней мере, я все еще могу улыбаться.