Зевс и Пигмалион

Лапекин Максим Викторович

– Прекрасно понимают русский язык, как видите.

Вопросов было сегодня много. Журналисты расспрашивали изобретателя о его прошлом, детстве, научной карьере, будущих планах и прочих подробностях. Под конец он уже устал и собрался в свой трейлер, в парк, где они с группой остановились. Не снимая с себя одежду, Женя опрокинулся на кровать и начал дремать.

Проснулся уже около трёх часов спустя. На дворе стоял тёплый летний вечер, что позволило сотрудникам собраться на своей огороженной территории и отметить очередную успешную презентацию за столом. Но главного виновника,

без кого и не было бы ни поездок, ни посиделок не было в кругу. Но когда тот всё же явился, протирая глаза от созерцания светлой вечерней картины, то его сразу же встретил главный менеджер:

– Женя, где это ты так долго пропадал? Тебя тут уже заждались все. Как видишь, тут в сборе весь наш коллектив. И ещё, с тобой о чём-то хотел побеседовать Савелий Александрович.

– Спасибо, Вадим, работа напряжённая, отдыхать не успеваю.

Руководитель проекта, а прошлом и научный руководитель самого Камушкина, Жабковский Савелий Александрович, сидел один за двухместным столиком на другом конце огороженной площадки. Учёному пришлось добираться до него, прося некоторых коллег уступить дорогу или подвинуть стул.

– Ну, здравствуй, товарищ!
– поприветствовал своего ученика академик, -Как тебе наша уже третья по счёту презентация?

– Как сказать, всё идёт как всегда и, к счастью, без неприятных сюрпризов, - ответил тот, присаживаясь напротив, - у нас в планах ещё несколько областных центров, а позже и такие города как Санкт-Петербург и Москва. Вернёмся под конец домой.

– А как тебе город, тёплое приветствие?

– Не похож на мой родной посёлок, но ничего так.

Жабковский полез в карман за пачкой сигарет, желая скрасить себе вечер, и достав одну, принялся курить. Жене было некомфортно в такой обстановке, но он уже привык и к не таким выходкам своего руководителя.

– Желаешь ли продолжить работу над проектом?
– в голосе Савелия Александровича чувствовались какие-то настороженность и недоверие, но это было в его стиле.

– В дороге думал над усовершенствованиями; что если...
– не успел учёный договорить, как его перебил собеседник.

– Меня в последнее время терзают сомнения, Женя, что идём совершенно не туда. Почему бы не усовершенствовать их в сторону маленьких циркачей или актёров?

– Ну, воплотить такую специализацию будет очень сложно, но если поработать над разумом можно будет их научить и этому, и другому.

– Наделяя их слишком обширным умением мыслить, ты подвергаешь риску и себя и всех нас.

– А чего вы боитесь, бунта? Конечно, мне известны истории из фантастики, когда искусственный интеллект думал, что может обойтись без человечества и начинал войну. Н давайте мыслить логически: ведь максимальным сбоем в работе компьютера может быть отказ системы работать или работать корректно. А в нашем случае вероятность внутреннего столкновения куда выше. Предположим, найдётся среди них этакий злой мыслитель, но вряд ли эго послушают остальные - безумцем будут считать, и только, - попытался успокоить своего коллегу Камушкин.

– Женя, Женя..., - выражение лица у начальника стало совсем странным, чем-то напоминающий и убийцу, и адвоката одновременно, -

Ты такой оптимист?
– добавил он через некоторое время.

– Я вас не понимаю, Савелий Александрович.

– Эх, ну представь, как бы это облегчило съёмки фантастических фильмов. Актёрам нужны дублёры. Кстати, для фильмов ужасов тоже подходят: на фоне обычной живности они выглядят как обречённые жертвы.

– А... В этом плане, - понял намёк Женя, - Но хочется заметить, что в реальности им тоже может быть обеспечен такой ужас: даже тарантул или гадюка покажутся монстрами. Поэтому, прошу следить за безопасностью.

– Насчёт этого не переживай. Тебе комфортно проводить исследования, вдруг чего-то не хватает? Я могу помочь, ты обращайся, - обратился к своему ученику академик.

– Тяжело без своей команды. Одни только Олеся и Кирилл чего стоили.

– Так, ты опять за своё... Олеся, Олеся... Всё никак не можешь её забыть? Она ушла от нас, предала не только наше дело, но и тебя самого. Этакая принцесса от науки. Вот когда я выбирал себе жену...

– Достаточно!
– громко вымолвил учёный, - она ушла потому что не нравилась вам лично, я наблюдал за тем, как вы просто не давали ей спокойно работать.

У молодого человека не было больше желания находиться в компании бывшего научного руководителя - он просто молча встал из-за стола и отправился к себе в трейлер. Подобные разговоры между ними заканчивались длинными однообразными поучениями жизни, и ничего нового и полезного Женя из них подчерпнуть не мог. Жабковский же просто покачал головой вслед и тихо про себя сделал замечание о глупости своего ученика.

Маленькие герои же не спешили расслабляться этим вечером. Возможно, они и не осознавали, что просто выступают на публику. Что создатель, что менеджер, что зрители - все казались величественными существами, богами, пришельцами. В одной такой группке из четырёх особей и затеялся разговор.

– Там, за тем барьером, что зовётся стекло... Почему там так часто меняется картина?
– задал вопрос один из них, сидя на деревянном бруске и покачивая ножками взад-вперёд, - недавно было вообще очень шумно.

– А мне даже нравится. Сколько себя помню, видела одни коричневые силуэты на сером фоне. А недавно даже яркий жёлтый шар разглядела, когда фон стал голубым-голубым. Правда смотреть долго не смогла, до того жалил мои очи, - послышался ответ от создания женского пола.

– Ева, да ты смелая. Даже меня напугал тот яркий свет, - восхитился наибольший из них с кругловатым личиком.

– Хозяева многое от нас скрывают. Но мы зависим от них, думаю, что никому не приятно испытывать чувство голода. Эх, согласился когда-то я на одно испытание, очень нехороший опыт подчерпнул, вспоминать больно, - сказал тот, что сидел на деревянном бруске.

– Это тебя Тао надоумил?
– спросил рыжий длинноволосый лилипут.

– А есть и другие, кто бы такое мог предложить?

– И да, а где же он сейчас?
– поинтересовался круглолицый дитина.

– Где-нибудь спрятался, включил воображение и давай играть со всем, что нас окружает в своей голове, - выдвинула предположение Ева.