Зевс и Пигмалион

Лапекин Максим Викторович

– На обряде так и не появился, нам пришлось без него танцевать, а вот за едой явился, пакостник. Но создатель его любит, - возмутился рыжий.

– Для меня главное, чтобы нас любили и не отворачивались. Представить страшно, что будет, если хозяева забудут о нас?
– попробовал успокоить всех вожак.

– Но пусть не наглеет хотя бы, - хотел выразить недовольство ещё кое-кто из собравшихся, как вдруг его перебила веснушчатая девушка с серо-синими волосами.

– Мальвина, неужели тебя так затянули его поучения? Ты сама не своя в последнее

время, - спросила ещё одна женская фигура, которая в тот момент находилась позади Евы?

– Затянули или нет - неважно! Если бы мы все смогли встать на один уровень с ним.

– Но!
– пригрозил тот, что сидел на бруске, - Пока что я тут за главного, а он даже не на втором уровне.

– Эх, как же у вас тут всё...всё... ужасно. И просто, и сложно всё устроено, - Мальвина разозлилась и удалилась с глаз прочь.

На другом конце вольера на камнях сидела пара человечков и что-то обсуждала. Одного из них узнать можно было легко: то был наш первооткрыватель атлетического телосложения сегодняшнего представления, выглядывавший из-за травы.

Другой в этот момент что-то выцарапывал на ветке маленьким заострённым осколком. Символы тяжело различались, но можно было сказать, что это были горизонтальные и вертикальные палочки с точками.

Первый с любопытством наблюдал за работой друга и поинтересовался:

– Тао, ты уверен, что это поможет нам?

– Послушай, Геркулес, я знаю, что делаю. Вот сегодня мы здесь вдвоём

стоим и разговариваем, но в будущем об этом можем забыть даже мы. Пусть это событие - мелочь, но как насчёт чего-то более эпичного? Помнишь то послание из-за стёкол от хозяев, яркие огни в небе, крики издалека? Я хочу запечатлеть это надолго, - пояснил собеседнику товарищ.

– И как же эти знаки нам помогут?

Местный новатор положил камешек на землю и указательным пальцем маленькой ручонки провёл по надписи:

– Например, это означает резкую смену моего настроения от того, что

мы пережили на протяжении последнего времени: все эти резкие смены мира, ощущений и даже картин созерцания. Дальше означает мою печаль, мои наблюдения за Мальвиной, мои...

– За Мальвиной?
– удивился Геркулес, перебив приятеля, - Прям можешь всё так описать до точности?
– у того оставалось в голове ещё уйма пытливых вопросов по главной теме разговора, но всё же решил переключить тему разговора.

– Ну, она хороша, конечно же, словно загадка; я думаю, что вы можете быть вместе, если конечно Янус будет не против, - продолжил он через несколько секунд.

– Янус...
– шёпотом проговорил Тао, - Янус... может быть он даже сам захочет ею завладеть на время, - в последних словах чувствовался небольшой гнев.

– Он вожак и ему решать. Он являет собой сплочение нас всех и связь с хозяевами, ровно, как и Ягуар сейчас. У тебя был шанс стать жрецом, но ты просто добровольно уступил эту роль.

– Не будем об этом. Мне кажется, что это меня просто бы замкнуло в узких рамках.

Разговор прервал знакомый голосок позади. Геркулес и особенно

Тао не могли не узнать его. Ещё недавно она была предметом разговора, а тут уже могла стать третьим собеседником.

– Я не отвлекаю вас, мальчики?
– послышалось вновь обоим.

После того как они обернулись, то увидели перед собой свою знакомую. Мальвина имела хорошие дружеские отношения с обоими, а с Тао была близка как никто другой в их группе крохотных созданий. Она хотя бы понимала часть из того, что он рассказывает, в то время как его приятель-танцор просто подбадривал маленького новатора, а другие даже не желали слушать.

Сам Геркулес был только за, если бы его друзьями стали чем-то большим, чем дружеская пара. Мальвина была самой младшей из всех особой женского пола в группе и была ещё никем не тронутой, к тому же выделялась спокойным и весёлым характером одновременно. Однако, формирование таких отношений было бы диковинкой для того окружения где они обитали: почти каждое решение принималось через вождя.

– Никак нет, - ответил атлет, - хотя мне самому пора, ты уж извини.

После этих слов он спрыгнул с камня, повернулся лицом к товарищу и дал тому знак кивком головой, чтобы тот действовал и в этот раз не оплошал, затем просто развернулся и глядя с улыбкой Мальвине глаза в глаза, прошёл мимо неё.

– Мальвина, ты... ты, - у паренька не было никаких слов от неожиданности.

– Я... Знаешь, не хотел бы ты помириться хотя бы с Янусом сейчас? Твои поступки могут плохо закончиться для тебя же, - предупредила она.

– Они по-прежнему не понимают, что я стараюсь ради того, чтобы им было хорошо?

– Если честно, то уже я сама засомневалась в твоих действиях: ты не выполнил волю хозяев. Мы ведь долго разучивали тот танцевальный ритуал.

– Не пошёл скорее я потому, что сам же обиделся. Меня даже Ягуар позавчера не поддержал в споре.

Девушка покачала головой, но затем поднялась к тому камню, где сидел её друг, наклонилась и провела левой рукой по волосам.

– Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, послушай меня. В будущем от тебя могут уйти и Геркулес и..., - Мальвине было больно говорить это, поэтому она сделала небольшую пазу, - даже я, - последняя часть фразы была произнесена с резкостью.

После такого заявления гномиха удалилась прочь, даже не попрощавшись. Тао же был расстроен таким поступком, однако решил сохранить его в своей придуманной клинописной форме.

Близилось уже десять часов вечера. Сверчки уже вовсю стрекотали, придавая живой сумеречной картине своеобразный дух. Все сотрудники разошлись по трейлерам, остались на своих местах лишь охранники и сам господин Жабковский, который со времён разговора с бывшим учеником так и не встал из-за стола и о чём-то мечтал, поглядывая то и дело в сторону шатра с вольером.

Наконец он встал и отправился к своей долгожданной цели. Около входа академик встретил охранника-новичка, с кем ещё не завязал приятельских отношений, но сам начал разговор довольно нагло: