«Ж» - значит жертва
Шрифт:
— Блин, прожужжать. Что у вас есть? Какой-то бывший жулик, который обедает за мой счет? Я не убивал девчонку.
— Это не то, что говорит наш свидетель. Он говорит, ты хвастался этим.
— Вы напускаете туману и знаете это. Если бы у вас на меня что-то было, вы бы пришли с ордером.
— Почему ты сам не расскажешь? Ты бы нам очень помог.
Фрэнки улыбнулся и покачал головой. — Я даже не знаю, о ком вы говорите.
— Я здесь не для того, чтобы тебе угрожать.
— Хорошо, потому что я стараюсь не потерять терпение. Хотите обыскать комнату — пожалуйста. Что хотите,
— Да, это было непродуктивным, — сказала я, когда мы вернулись в машину.
— Я хотел, чтобы ты на него посмотрела. Кроме того, это хорошо, дать ему немного попотеть, размышляя, что у нас есть.
— Это долго не продлится. У нас ведь нет ничего, так?
— Нет, но он об этом не знает.
Долан собирался вернуться в больницу, как только подвезет меня к офису, но когда мы остановились на Кабальерия Лэйн, то увидели Стэси, сидевшего на поребрике перед моим офисом, с коричневым бумажным мешком у ног. На нем была красная вязаная шапочка, рубашка с коротким рукавом, слаксы и туфли на босу ногу.
Долан спросил — Как ты сюда попал?
Стэси прищурился — Вызвал такси. Плати деньги, и эти ребята отвезут тебя, куда хочешь.
Звонил Мандел. Он нашел вещи Джейн Доу и мы можем зайти взглянуть.
— Не меняй тему. Как прошла биопсия?
— Пара пустяков.
— Когда будут результаты?
— Через день или два. Какая разница? У нас есть работа. Дай мне руку. Расскажите о Фрэнки.
— Он полностью невиновен.
— Конечно. Мы должны были знать.
Отдел шерифа округа Санта-Тереза расположен около Колгейта, на улице Эль Солано, недалеко от окружной свалки. Я думаю, что земля там дешевая, и есть, куда расширяться.
Одноэтажное строение, покрытое бежевой и белой штукатуркой, с пустым пространством напротив входа. Мы вошли, позволив Стэси показывать дорогу. Было заметно, как он скучает по работе. Один вид здания, казалось, придал ему сил.
В крошечном вестибюле была застекленная стойка. Женщина — клерк подняла голову, когда мы подошли. Стэси сказал — Мы к сержанту Джо Манделу.
Она подтолкнула к нам журнал. — Он сейчас выйдет.
Мы расписались и она выдала нам пропуска для посетителей. Через закрытую стеклянную дверь я уже могла видеть кого-то, приближающегося с другого конца коридора. Он толкнул дверь и впустил нас. Произошел обычный обмен представлениями и рукопожатиями.
По искоркам в глазах Мандела, я могла сказать, что он узнал меня после встречи на его кухне. Он хорошо знал Стэси, но, по-моему, не видел Долана много лет.
Мы повернули налево и последовали за Манделом по длинному коридору с офисами по обе стороны. Джо представил нас сержанту Стиву Ринебергеру из судебной группы. Он отпер дверь и впустил нас в комнату, похожую на большую кухню без плиты. Большой помятый бумажный коричневый мешок лежал на столе в центре комнаты.
Сержант Ринебергер открыл дверцу шкафчика, оторвал полосу бумаги от широкого рулона внутри и достал пару резиновых одноразовых перчаток. — Я попросил офис коронера прислать
Он постелил лист защитной бумаги на стол, натянул резиновые перчатки и сломал печать на мешке с вещдоками. Он вытащил сложенный брезент и предметы одежды, которые разложил на бумаге. Мандел достал резиновые перчатки из ящика в углу и раздал нам по паре. Мы все погрузились в уважительное молчание. Было слышно только шуршание бумаги и пощелкивание надеваемых перчаток.
Блузка и брюки в ромашку были срезаны с тела, и одежда, лежащая поперек стола, казалась растянутой и бесформенной. Пятна крови напоминали не больше, чем грязную ржавчину.
Кожаные босоножки были украшены медными пряжками.
Ринебергер открыл контейнер и вытащил челюсти Джейн Доу. На зубах была видна большая работа дантиста. Когда он сложил челюсти вместе, сопоставив поверхности, где они встречались, мы смогли увидеть выдающиеся вперед верхние передние зубы и искривленный левый клык. — Не могу поверить, что никто не узнал ее по описанию зубов. Чарли сказал, что это все было сделано за год-два до ее смерти. Вы можете видеть, что зубы мудрости еще не выросли. Он сказал, что ей, вероятно, не было восемнадцати.
Ее личные вещи едва покрывали стол. Это было все, что от нее осталось, весь итог. Несмотря на это, она казалась удивительно реальной, очерченная разрозненными данными, которые у нас были.
Я взяла пластиковый мешочек с прядью ее волос, которые выглядели чистыми и шелковистыми, неяркого светлого оттенка. В другом мешочке были две маленькие сережки, простые колечки из золотой проволоки.
Единственным самим по себе доказательством убийства был моток тонкой проволоки с белым пластиковым покрытием, которой были связаны ее руки. Брезент был средней толщины, подшит красными нитками. Он выглядел стандартным — таким пользуются маляры или закрывают дрова от дождя. В одном углу было красное пятнышко, похожее на божью коровку или на пятно крови, но при ближайшем рассмотрении я поняла, что это просто маленький квадратик красных стежков, где нитка была закреплена в конце шва.
По этим нескольким предметам мы надеялись реконструировать не только ее личность, но и личность убийцы.
С опозданием я подключилась к разговору. Стэси выкладывал наш прогресс на сегодняшний день. Видимо, Мандел заново изучил дело. Также, как Стэси и Долан, которые нашли тело, он занимался расследованием с самого начала. Он говорил — Плохо, что Краус уехал. Нас не так много осталось. Кейт Болдуин и Оскар Уоллен оба на пенсии, а Мел Галлоуэй умер. Но все равно, хорошо получить шанс вернуться к этому делу.
Стэси спросил — Ты видишь что-нибудь, что мы пропустили?
Мандел подумал над этим — Кажется, есть одна вещь, которой я бы поинтересовался — это Иона Мэтис, девица, на которой Фрэнки был женат. Она может что-то знать. Я слышал, что она вернулась и сидела с ним на суде. Она так его жалела, что готова была снова выйти за него.
Стэси сделал страдающее лицо — Я не понимаю. Я даже один раз не смог жениться, и я законопослушный гражданин. У тебя есть ее адрес?
— Нет, но я узнаю.