Жаркая страсть

Лоуренс Стефани

Вопросы становились все каверзнее…

Клэрис собралась с духом и спокойно ответила:

— Когда Джоунз приехал на второй год, я поняла, что он не отвяжется, поэтому написала глостерширским торговцам и, не называя цифр, объяснила, что, несмотря на то, что жители Эвнинга подвергаются большому соблазну, мы предпочли бы продавать яблоки Глостерширу. Однако требуется усовершенствовать методы выращивания и так далее.

— Вот почему они решили раскошелиться!

— И да, и нет. Мы работаем по скользящей шкале. Последние

четыре года премиальные постепенно уменьшаются, но за это время урожай увеличился. Были посажены новые деревья. Мы делили премиальные в зависимости от величины урожая той или иной фермы, а потом советовали садоводам увеличить площадь посадок.

— И теперь…

— Теперь мы сможем продать наш урожай Глостерширу по существующей рыночной цене, а оставшиеся яблоки, почти такое же количество, — отдать Джоунзу. По цене повышенной. Не нужно быть сильным в арифметике, чтобы понять, какая это удача для местных садоводов!

— А на следующий год?

— Если Джоунз попытается снизить цены, нам вовсе не обязательно продавать ему яблоки: глостерширские торговцы возьмут все по рыночной цене.

— Блестящая мысль! — выпалил Джек, причем вполне искренне.

Глянул на нее, поколебался и уже спокойнее сказал:

— Подозреваю, жизнь в Эвнинге пойдет куда лучше, если я предоставлю вам принимать решения. Оставляю ответственность в ваших руках.

Эти руки с тонкой кожей, длинными пальцами, старательно складывавшие салфетки, вдруг замерли. Он стоял с ней плечом к плечу, но она не поднимала глаз. По ее профилю он так и не смог определить реакцию на свои слова. А Клэрис все молчала. Опять его бросило в жар от ее близости! Конечно, возвращенная власть намного упростит ее жизнь, но… но как же быть с Уорнфлитом? Взгляд ее стал подозрительным:

— Вы уезжаете?

— Нет, — покачал он головой.

Она кивнула, снова принялась складывать салфетку, но тут же вынудила себя посмотреть на него:

— Мне это не нужно. У меня нет амбиций, абсолютно никаких. И я вовсе не желаю занимать положение хозяина поместья.

Джек вопросительно взглянул на нее, а потом сказал:

— Я тоже не желаю занимать ваше место. — Его губы, на которые она так старалась не смотреть, смешливо дернулись. — Честно говоря, после короткого столкновения с приходскими дамами мне кажется, что на этом самом вашем месте я уже через неделю сошел бы с ума.

Она невольно улыбнулась и уронила в корзину последнюю салфетку.

— Возможно…

Судя по тону, он не то чтобы колебался — просто не был уверен, что она отреагирует спокойно.

— Возможно, в интересах Эвнинга мы сумеем прийти к соглашению.

Настал ее черед недоумевать. Похоже, он говорит серьезно, но, как и она, не уверен, что подобное соглашение между ними может сработать. И все же он высказал вслух ее мысли. Возможно, если очень захотеть, они смогут поладить.

— Что вы имеете в виду?

Она прекрасно понимала,

что он человек надменный, привыкший командовать, и все же не так отвратителен, как другие джентльмены его круга. Он сам предложил соглашение. Она не настолько глупа, чтобы отказываться.

Впервые в жизни у нее немного закружилась голова.

— Я всего лишь предлагаю действовать по обстоятельствам. Вы не тот человек, который станет страдать в молчании. Да и я тоже. Почему бы не решать проблемы по мере их возникновения?

Клэрис деловито кивнула и протянула руку:

— Что ж, согласна.

Джек взял ее ладонь. Не успела Клэрис оглянуться, как он привлек ее к себе, и она оказалась в его объятиях. Джек нагнул голову и…

— Согласен, — прошептал он, после чего завладел ее губами.

Но как только его руки сомкнулись у нее на спине, все мгновенно изменилось. Она ответила на поцелуй и почувствовала, что теряет самообладание. Сердце отчаянно заколотилось. Это… это чувственное мгновение не имело ничего общего с заключенной ими сделкой. И все же эта сделка была интригующей, а для нее еще и невероятно соблазнительной.

Его руки сжались еще сильнее, и Клэрис совсем осмелела. Положила ладони на его широкие плечи, и снова поцеловала. Чуть раскрыла губы и позволила Джеку вести ее в неизведанное.

Джек ничего не скрывал. Ничего не изображал. Позволял ей видеть свое желание. Свой голод. Позволял своему желанию ласкать ее огненными пальцами. Возбуждая ее, воспламеняя так, как никогда до этого момента. Собственно говоря, она еще не испытывала физического желания. И только теперь поняла это. И приняла вызов.

И почему, бы ей не взять то, что предлагают?

Она прижималась к нему: грудь к груди, бедро к бедру, — и ощущала его реакцию. Ответ на все, что она делала.

Поразительно. Ее интерес к физическому желанию все возрастал. Она старалась возвращать все жаркие ласки, которые дарил ей Джек. И он не уступал ей в страсти. Его губы опаляли. Вожделение туманило мозг. Только одна мысль проникала сквозь туман. Мысль о том, как бы проникнуть в нее. Подмять под себя. Видеть, как она выгнется, чтобы принять его в себя. Глубоко. В свое роскошное тело. В жаркое женское естество.

Джек хотел, чтобы она лежала обнаженная. Хотел ее с примитивной силой, потрясшей его. Это потрясло его так сильно, что он не стал задумываться, почему из всех дам именно она, надменная злючка, с которой следовало обращаться осторожно, высекла искры из его кремня.

Он знал только, что загорается, стоит ей приблизиться к нему. А она не отступала. Наоборот, всячески поощряла его.

И он хотел ее. Точно с такой же алчностью.

Потребность дать волю рукам, сделать следующий шаг, которого оба так желали… но они стояли на открытом месте. Всякий, кто пройдет по саду, мимо деревьев, окаймляющих газон, увидит их. А вдруг сейчас сюда придет горничная…