Жаркие ночи, тихие дни
Шрифт:
Он принимал роды у овец столько раз, что и не сосчитаешь. В сравнении с этим смена подгузника у ребенка пустяк — буквально. Быть обмоченным ребенком — не велика потеря. Три года назад Джек сделал бы все ради того, чтобы стать участником подобной сцены… получить возможность заботиться о собственном маленьком мальчике.
Его душу терзали суровые эмоции. Но он подавил боль, пока не всплыли темные воспоминания о прошлом. Лучше ничего не чувствовать, чем злиться или ощущать свою беспомощность.
Подняв глаза от брошенной
Вздохнув, Джек стиснул зубы.
Он уже признал, что неравнодушен к Мэдисон Тайлер. Она хороша собой, очевидно умна и явно кое-что из себя представляет. Однако физическое влечение к ней ни к чему хорошему не приведет. Джек помолвлен… практически женат. Даже если бы он был свободен, такая женщина, как Мэдди, ему не нужна.
Черт побери, она даже не любит лошадей!
Так отчего он не может оторвать взгляда от ее ног?
Да потому что они красивы, вот почему. Длинные. Молочно-белого цвета. У него руки чесались от желания прикоснуться к ним и проверить, такие ли они изящные и нежные, как кажутся.
Малыш запищал, и Джек в мгновение ока пришел в себя. Проведя рукой по волосам, он с трудом сглотнул. Услышав тяжелые шаги в коридоре, он схватил рубашку с пола и скомкал ее. Мэдди торопливо повернулась к столику для переодевания и начала рыться в сумке с вещами ребенка.
К тому моменту, когда в комнате появилась Кейт, Джек успел нацепить на лицо маску хладнокровия.
— Бутылочка готова, — сказала женщина. Боу вытянул ручку, и Кейт, счастливо вздохнув, взяла на руки широко раскрывшего глазки малыша. — Похоже, я еще не разучилась общаться с детьми. — Затем ее внимание привлек раздетый Джек. — Мне принести вам чистую рубашку, Джек?
— Порядок. Я сам возьму.
Уходя, домработница бросила через плечо:
— На задней веранде есть чай в чайнике и кувшин с холодной водой.
Мэдди поблагодарила Кейт, бросила на Джека обеспокоенный взгляд и, дабы чем-то занять руки, расчесала пальцами пряди волос цвета льна и заправила их за уши.
Эпизод продлился всего несколько секунд. Они были обыкновенными мужчиной и женщиной, пережившими мгновение, когда физическое влечение временно возобладало над разумом.
Джек решил, что больше этого не допустит. Он привез сюда горожанку Мэдисон Тайлер не для того, чтобы соблазнять. Она находится на его ранчо лишь ради ребенка. Он обязан сделать это для сестры. Но через две недели Мэдди уедет из Лидибрука. Уйдет из его жизни. Незачем ею увлекаться.
Он направился к двери и не остановился, когда услышал позади себя ее голос:
— Кейт очень сильно поможет с Боу.
— Она хорошо о нем позаботится.
— Значит, вы не наймете няню?
— Не нужна никакая няня.
Тара хотела обзавестись семьей. Теперь, готова она или нет, но семья у нее уже появилась. У него достаточно времени, чтобы рассказать Мэдди о будущей мачехе Боу. Достаточно, чтобы рассказать Таре о ее предстоящем материнстве. Он был уверен, что, узнав о мальчике, Тара обрадуется. Однако сообщать такую новость по телефону не следует. Он скажет ей об этом лично, наедине.
Это произойдет завтра.
Идя по коридору, Джек ощущал, как пристальный взгляд Мэдди буравит его спину. Не встречаясь с ней глазами, он резко указал большим пальцем на дверь спальни:
— Я возьму рубашку, и мы доберемся до того чайника с чаем.
Мгновение спустя он стоял напротив платяного шкафа, снимая с вешалки рубашку. Краем глаза он заметил движение — вероятно, за ним шпионит Нелл. Однако, повернувшись, он обнаружил в дверях Мэдди. На этот раз она смотрела не на него, а на комод справа и на стоящее на нем фото.
Мэдди заметно побледнела, она уставилась на него, широко раскрыв глаза.
— И-извините, — запнулась она. — Я не знала. Я подумала, вы пойдете в прачечную. Я думала, хозяйская спальня наверху.
Стиснув зубы, он надел рубашку и, не застегивая ее, взял Мэдди за руку и вывел в коридор. Неужели она так и будет ходить за ним по пятам, как новорожденный теленок? Неужели она намеренно выводит его из себя?
Оказавшись в коридоре, он отпустил ее руку и сказал себе, что в последний раз прикасался к ней. Смотреть на Мэдди опасно, прикасаться к ней — опаснее в миллион раз.
Или в миллион раз приятнее?
Проворчав, он изгнал из головы нежелательную мысль и направился в сторону веранды, преувеличенно быстро застегивая пуговицы и закатывая рукава рубашки до локтей.
— Кейт поставила поднос здесь.
Выйдя на веранду, он рухнул на стул и снял с булочек и кексов защитную сетку. Мэдди взяла булочку, Джек — кекс. Засунув его в рот, он начал жевать, глядя вдаль на равнины.
Мэдди очень хотелось спросить, не его ли жена на фотографии, но вместо этого она тихонько сидела за квадратным столиком на стуле у стены.
Когда напряженный момент миновал, Джек покосился на Мэдди. Она попивала свой напиток, разглядывая ландшафт. Джек немного успокоился и положил ногу на ногу.
На мерцающем горизонте проскакали три взрослых рыжих кенгуру.
Мэдди вздохнула:
— Я не могу привыкнуть к тишине. — Она вытянула шею, пытаясь вглядеться в даль. — Где вы держите овец?
Он выпрямил ноги и сел прямо:
— Нет у меня овец. Я от них избавился… три года назад.
Она несколько раз моргнула, затем кивнула, будто поняла. Однако она ничего не поняла. Поймет только тот, кто пережил кошмар и знает, что такое лишиться в один день жены и ребенка. После этого весь мир погружается во мрак. Джеку не было дела до овец и денег.