Жду, надеюсь, люблю…
Шрифт:
Худосочная агентша тем временем вернулась на свое место во главе стола.
– Так и знала, что мы совершили ошибку, позвав ее сегодня.
– Она бы все равно узнала, что я присутствовал на встрече с Хуртадо, – возразил Ник. – Тогда разразился бы настоящий скандал.
– Лучше вам не сердить мисс Сидни, – нараспев произнес Филипс.
– Вот как? Это еще почему? – удивилась Готорн.
Сидни не могла видеть лица Ника, но догадалась: он широко улыбается.
– Она планировала совершить
– Давайте-ка лучше поговорим о другой женщине. Мне хотелось бы узнать подробности ваших отношений с Еленой Хуртадо.
Сидни прекрасно помнила Елену. Экзотическая черноволосая красавица идеально играла роль южноамериканской секс-бомбы. Если у Ника была с ней связь, Сидни обязана знать.
Не желая упустить ни слова, она подалась вперед и стукнулась лбом о столбик балюстрады. Раздался сдавленный тихий звук, которого, однако, оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание военных и Филипса.
Присутствие Сидни обнаружили, поэтому не оставалось ничего иного, как встать. Стараясь не обращать внимания на боль, она растянула губы в улыбке и пошаркала к лестнице в чрезмерно больших мокасинах.
Глава 5
Ник поспешил к ней, крепко цепляющейся за перила и осторожно переставляющей ноги со ступеньки на ступеньку. Не далее как полчаса назад он сидел на краешке ее кровати, наблюдая за тем, как она крепко спит. Будучи не в силах держать руки при себе, он погладил ее горячий лоб, отведя в сторону шелковистую белокурую прядь. Ему хотелось поцеловать ее, заняться с ней любовью. Черт подери, он удовольствовался бы и тем, чтобы просто подержать ее в объятиях.
Но ей нужно было отдохнуть. Она дышала глубоко и ровно. Доктор дал ей достаточно болеутоляющего, чтобы спокойно проспала до утра.
Ник поднялся по лестнице и обхватил Сидни за талию, поддерживая.
– Тебе не следовало вставать.
– Я проголодалась.
– Давай я принесу тебе чего-нибудь в спальню.
– Уж лучше я присоединюсь к команде.
Сидни подняла руку, чтобы помахать присутствующим, и без сил привалилась к Нику.
Ник предпринял еще одну попытку урезонить ее:
– Я лягу вместе с тобой.
Сидни спустилась еще на одну ступеньку.
– Со мной все будет в порядке.
– Значит, правду говорят: я действительно не могу совладать со своей женщиной.
– Пожалуйста, не нужно называть меня своей женщиной. Ты выражаешься как неандерталец.
Телом она и слаба, но на язычок, как обычно, остра, точно бритва.
У подножия лестницы их поджидала хмурая как туча Готорн.
– Как вы себя чувствуете?
Ник понимал, скольких усилий Сидни стоило распрямить плечи. Она ни за что не покажет Готорн, как велики ее страдания.
– Обо мне не беспокойтесь. Прошу вас, продолжайте. Вы говорили о Елене Хуртадо, если не ошибаюсь.
Ник счел ее вмешательство весьма своевременным. Хотелось избежать разговора о Елене до тех пор, пока не получит больше информации.
– Мы идем на кухню, Готорн. Сидни голодна.
Миновав просторную гостиную и столовую, они оказались на кухне, где два вооруженных агента потягивали кофе. Усадив Сидни за круглый деревянный столик, Ник вынул из холодильника бутылку воды, поставил ее перед ней и сел сам. Дрожащими пальцами она отвинтила крышку.
Если верить доктору, рана и потеря крови не были очень серьезными, но Ник никак не мог перестать беспокоиться.
– Тебе больно?
– Рука немножко болит. – Она пила воду не отрываясь. – Меня больше беспокоит головокружение. Ты же знаешь, я ненавижу принимать лекарства.
– Ты помнишь, как тебе накладывали швы?
– Смутно. Их двенадцать, да?
– Боюсь, останется шрам.
Сидни усмехнулась:
– Круто.
Большинство женщин на ее месте расстроились бы, но только не она.
– Неужели? Ты правда считаешь, что это круто?
– Только представь, какую драматическую историю можно из этого раздуть. Если кто-то поинтересуется, откуда у меня шрам, я могу сказать, что была ранена в перестрелке с террористами. Так ведь оно и было, да?
Ник подумал о человеке, которого узнал, сдернув с него маску. Рико Суарез – невозмутимый красавец, бизнесмен, работавший с Хуртадо и имевший связи в нефтяных компаниях.
– Трудно сказать, кто они и какие цели преследовали.
– Разве ты не знаешь?
– Я многого не знаю. – «И о многом не имею права говорить». Полгода Ник был вовлечен в политические интриги, напоминающие танец, партнеры в котором менялись каждый день. – Что ты хочешь поесть?
– Что-нибудь легкое. Тошноты у меня нет, но лучше не испытывать судьбу. Может, крекер или печенье?
Ник спросил агентов, где найти еду, те указали на керамическую банку. Он подал Сидни два домашних сахарных печенья.
– А кофе есть?
– Тебе нельзя, иначе не сможешь заснуть.
Взяв печенье, Сидни откусила маленький кусочек, уронив крошку на подбородок. Ник хотел смахнуть ее, но, не доверяя себе, передумал. Одна маленькая ласка повлечет за собой другую, и не успеет он опомниться, как примется целовать ее, подхватит и понесет в спальню.
Полгода он мечтал заняться с ней любовью. Находиться рядом, но не иметь возможности отведать на вкус губы или провести руками по волосам… Это доводило его до умопомешательства. Он отчаянно жаждал ощутить под собой ее нежное, хрупкое тело.