Жека

Arladaar

— Ти чо а? Ти знаш кто я? Я вор законы! Я тибя мама силоват буду!

Жека подошёл к орущему Тимуру, и заехал ему финкой в глаз. Потом вытащил, и воткнул несколько раз в сердце — резать горло жирному не имело смысла, там хрен прорежешь его жирную шею.

— Давай, давай, быстрее! — скомандовал Жека, бросаясь обыскивать убитых качков. У каждого в карманах были пистолеты, короткие кривые кавказские ножи в кожаных узорчатых ножнах. Побросав оружие в пакет, забрал деньги, сорвал массивные золотые цепи, стянул печатки. Потом по быстрому порылись, обобрали трупы Тимура, и его жирного фраера.

Деньги едва влезли в пакет.

— Всё! Валим!

Пацаны выбежали из кафе, и глянули на себя. Кровь есть, но не сильно. В основном, на Жеке. Да и то, спортивка тёмная, и особо не заметно.

— Всё, всё, Славян! Пошли спокойно! Куда ломиться-то! Заметят!

Пошли спокойно, стараясь прийти в себя. Но ещё тяжело дышали от волнения, полные азарта. Потом чуть устаканились. Пошли вправо, где народа не было совсем. Эта дорога вела в строящиеся кооперативные гаражи. Рядом, за полосой деревьев шумели машины на объездной.

В выходной никого в гаражах не было — строительство лишь началось, и на отсыпанной площадке выложили только длинную стену с поперечными перегородками. Можно хотя бы тут остановиться, посмотреть, чего у чёрных надыбали.

— Ну ты Жека крут, сразу троих вальнул, — тихо рассмеялся Славян. — Я только того, жирного.

— Да ты его не насмерть же, — возразил Жека. — Он только со стула навернулся.

— Не... Я слышал как у него кости в черепушке хрустнули, и глаза потом закатил. Откинулся, стопудово.

— Ладно... Давай глянем, чё там у них.

Положили рваный мешок от цемента на землю, и вытряхнули на него поживу, тут же тихо присвистнув.

— Нифига себе!

Пересчитали деньги — тридцать с лишним тысяч. Парни недоумённо глянули друг на друга. Куда девать-то? Тут на две машины хватит! Два Макарова с коробкой патронов. Два кривых ножа в красивых ножнах. Выкидуха. Несколько золотых печаток и цепей.

— Да тут на всю жизнь хватит! — изумлённо сказал Славян, держа в руках пачки сотенных.

— Хватит-то хватит, — задумчиво ответил Жека, осторожно разглядывая пистолет. — Ещё немного, и вальнули бы нас. Сейчас залечь на дно надо. Конкретно. Чтоб даже мыши не шуршали. А то найдут нас и придавят. С такими филками куда ты сунешься? Выцепят сразу. Нас ещё и тёлки те в кабаке видели.

— А чё делать-то? Дома же всё это барахло хранить не будешь. Мамка найдёт и капец. И заныкать куда-то... вдруг найдут?

— Бабло крутиться должно, — уверенно сказал Жека. — Давай короче так... Возьмём по паре стох на туда-сюда. Завтра съездим на базар в любой соседний городишко, сдадим рыжьё грузинам. Прибарахлимся там же. Потом притухнем до лета. У меня есть пара мыслишек, как подняться, там видать будет.

— На гоп-стопе много не поднимешься, — заметил Славян. — Или вальнут, или мусора загребут. И хорошо, если в зону рукавицы шить, а то и девять граммов в лобешник.

— Не... Не гоп-стоп. Крутанём чё-нибудь. Я тут подумал... На права бы сдать.

— Тачло брать собрался?

— Если мутки мутить, своё тачло нужно будет. На такси не наездишь. Ладно посмотрим... Завтра зайду к тебе так же, к 9. Поедем, прокатимся. Щас пошли на пустырь, там всё это заныкаем. Потом по домам — мне ещё олимпийку постирать бы.

На

пустыре, там, где только начинали рыть котлованы, и вбивать сваи под новые дома, было много укромных мест. Когда ещё строили тот микрорайон, где пацаны жили сейчас, туда свозили грузовиками всякую дрянь — строительный мусор, куски бетона, ломанные и бракованные бетонные плиты. Самое главное, чтоб не нашёл никто.

Доехали на трамвае до района, прошли до места. Старых прошлогодних репьёв правда, нацепляли. Нашли в укромном закутке, прямо посреди этого хаоса, хорошее место — бетонная панель лежала лежала под углом, а так как опиралась на другую, то упасть, по идее, не должна.

— Стволы, перья брать не будем? — спросил Славян, запихивая свёрнутый пакет вглубь щели. — Вдруг пригодятся?

— Не... Это вообще паливо, если мусора заметут. Мне пока финкарь намасовский пойдёт. Рыжьё ты возьмёшь или я?

— Бери ты. У меня мамка шерстит постоянно по хате. То сигареты, то водяру всё ищет. Пацанве-то говорить будем?

— Славян! — Жека настолько удивлённо посмотрел на кореша, что весь ответ читался на его лицо. — Это только наши мутки. Скажешь одному — там и десять потом по всему району разнесут. Скажем что с сахаром не фортануло. Хотя... Ещё можно провернуть. Я посмотрю, может там стырить побольше получится. Короче глянем...

Глава 12. Грузин и золото

Дома по-бырому постирал спортивку, повешав сушиться, хотя... Подумал, что прикид этот палёный, и придётся в нём теперь только в деревне с дедом картошку окучивать и копать. Надо что-нибудь новое взять. Приподняться в глазах Сахара и Сахарихи. Рыжьё завернул в журнальный лист, и сунул как и финкарь, на самый верх шкафа в своей комнате. Туда мать никогда не лазила — не доставала даже с табуретки. Серого дома не было — утащился на район. Родители с младшими смотрели все вместе что-то, то ли «Утреннюю почту», то ли «В гостях у сказки». Жека телик давно уже не смотрел. Да и 80-килограммовый «Горизонт»чаще в ремонте был, чем показывал. А отвалили за него аж 750 рублей. В кредит, конечно же...

Открыл «Комсомольскую правду», почитал хит парад. Костян Пахомов потеснил Шатуна наконец-то с первого места. На третьем Рома Жуков. На четвёртом Глызин. Нежданчик. На пятом Фристайл. Писали о перестройке, о том что всё идёт по плану. О молодёжных бандах в Казани, Жека усмехнулся при этом. Появилась новая молодёжная программа «До 16 и страше», и музыкальная «50 на 50». всё идёт вечером. Надо бы раскрутить родаков посмотреть вечером.

Немного посидел, послушал музон, потом потренировался, закрыв комнату. Вечером пошёл на район, одев варёнки и синюю шерстяную кофту. С пятака доносились вопли Серого, перемежаемые свистом и гоготом пацанвы. Прохожие старались побыстрее пробежать мимо опасного места, а то курить спросят, и приехали... Жека покурил, посмотрел на тонущие в вечерней дымке освещённые окна. К Сахарихе что-ли сходить? Правда, уже темнелось... Ладно... Можно и сходить. Зашёл в подъезд, а она уже сверху спускается, в спортивке и кроссах. Видать, высматривала из окна. Увидев Жеку, сначала неловко отвела взгляд, потом тут же нагло уставилась прямо в глаза, агрессивно бросив: