Желаете возвести Цитадель?
Шрифт:
— А… — только и выдавил я, глядя на воцарившийся бардак и падающие на пол лоскуты.
— О! — заинтересованно загорелись глаза Лион и она облизнулась. — Какой прекрасный побочный эффект!
К назначенному мною же собранию мы чутка опоздали.
Спускаясь с лестницы, я заметил, что Вриду прихватил ещё и Астиль. В целом, решение было правильным, но учитывая мой малость безумный план, я не был уверен, что стоит тянуть за собой эльфиечку. Этот вопрос тоже надо будет обсудить. Кроме того, я обнаружил внизу даже Шарли, хотя считал, что она ещё на охоте.
Мои спутники и советники ничуть не скучали в ожидании,
— О, асани-кве! Говорят, ты что-то задумал-кве? — приветственно взмахнул страницей Эрмит.
— Сейчас всё узнаете, — усмехнулся я, махнув рукой в ответ. — Только чайку сначала налью.
Заглянув на кухню, я наплескал чаю в самую большую кружку и только после этого сел за стол, готовясь к долгому обсуждению.
— Дамы и господа, есть серьёзный разговор. Но прежде, чем мы к нему приступим, стоит сделать вот так, — взмахнув рукой, я наглухо запечатал все входы и выходы из столовой, чтобы исключить возможность подслушивания. — А теперь к делу. Обдумав сложившуюся ситуацию, я пришёл к выводу, что нам нужно нанести быстрый и жёсткий удар по фиарнийцам, дабы обеспечить себя достаточным временем на спокойное искоренение предателей. Скажу сразу, моя задумка довольно безумна и рискованна, а потому я хочу сначала выслушать ваше мнение по её поводу, прежде чем принимать окончательное решение.
— А ей обязательно быть безумной и рискованной-кве? — сразу же уточнил Эрмит.
— Определённо, — ответил я с лёгкой ухмылкой и орнито разочарованно вздохнул.
— Не могу говорить за всех, Владыка, но скажу за себя, — взял слово Горт. — Всё, что вы делали для нас до сих пор, всегда оборачивалось успехом. И я уверен, что эта задумка — не исключение. Но если вы считаете, что ваши скромные слуги способны помочь советом, то так тому и быть. Поведайте нам ваш план, Владыка Нотан!
Вриду с Кульдом согласно закивали, поддерживая шамана. Астиль, с самого начала сидевшая тихо как мышь, лишь нервно сцепила руки, а Лионеллиан заинтересованно улыбнулась и слегка подалась вперёд. Шарли же нетерпеливо подпрыгивала и смотрела на меня.
— Что-ж… Тогда приступим! — кивнул я. — И начну я, пожалуй, с главного. Все мы можем мгновенно погибнуть.
Объявление войны. Часть 1. ИнтерЛЮДия
Пронзительно голубые глаза задумчиво глядели в сторону висящей на стене шатра карты, сплошь усеянной разными отметками. Глядели спокойно и безмятежно, словно впереди находилась не карта боевых действий, а необъятные луга, покрытые пёстрым узором полевых цветов. Любой, кто увидел бы лишь эти светлые, сияющие невинностью глаза, никогда не смог бы предположить, что они принадлежат одному из генералов Фиарнийской Империи.
Руммей, командир региональной разведки, закончив доклад, терпеливо стоял перед генеральским столом и ожидал, пока генерал Райда закончит размышлять. И терялся в догадках о том, какая в итоге последует реакция. С момента, когда объект наблюдения покинул Лаграш, разведчики подавали всё более странные рапорты.
Всё началось с доклада о гибели одного из его основных агентов, разумно переметнувшихся на сторону Империи. Руммей возлагал на погибшего определённые надежды, отправляя его в Лаграш на разведывательную миссию. Он имел определённую власть и статус, и даже мог подтолкнуть самих тельварцев разобраться с проблемным демоном.
Но шли дни, Руммей получил доклад, что означенный Владыка демонов покинул город в составе отряда местного графа, направившись на север. За отрядом последовали четверо его людей и практически на утро следующего дня командир разведчиков получил донесение, что одного из наблюдателей ночью сожрало чёрное паукообразное чудовище, всюду следующее за Владыкой демонов.
Ещё через день его люди сообщили, что не могут угнаться за отрядом. Чёртов Владыка, пользуясь какой-то безумной магией, на каждом привале создавал укреплённое здание, выглядящее как крохотный замок, и отряд пересаживался на свежих ездовых ящеров, которых из этого замка выводили. Ранее Руммей получал сообщение о том, что Владыка возвёл возле Лаграша подобное здание и даже провёл в нём ночь, но потом оно бесследно исчезло перед его отбытием. Ну не в кармане же он его увёз?!
Опытный разведчик хорошо знал, что у тельварцев есть артефакты для переноски вещей в специальном подпространстве. И так же он знал, что объёмы подобных хранилищ невелики. И варианты того, что демон пользовался подобной вещью, он сразу отметал как бредовые.
С трудом не потеряв преследуемый отряд из виду, разведчики смогли нагнать его у поместья того самого виконта-перебежчика. И в тот же день Руммей получил известия о его гибели. Командира это немного напрягло. У него начали появляться смутные подозрения, что Владыка затеял против его шпионской сети какую-то игру. Чтобы разобраться в происходящем, он приказал своим людям подобраться как можно ближе к цели и попытаться выяснить обстановку.
И к вечеру второго дня пребывания Владыки в поместье, он получил очередной рапорт. От единственного оставшегося в живых разведчика. Двое других стали новой закуской для чёрного чудовища.
Дабы не разделить их судьбу, оставшийся наблюдатель больше не смел приближаться к поместью и загадочному замку этого Владыки демонов. Больше недели ничего не происходило, разве что время от времени из поместья и в него сновали гонцы. А на девятый день и замок, и отряд бесследно исчезли. Испарились. Растаяли в воздухе. Хотя разведчик до смерти боялся чёрного паука, к полудню он всё же осмелился приблизиться к поместью и поляне, где стоял замок, но не нашёл ни единого следа того, что отряд двинулся куда-то дальше.
После этого доклада Руммей впервые за долгое время службы растерялся. Он не понимал способностей врага, не смог выяснить его цели и, при этом, потерял несколько опытных разведчиков и толкового агента, дослужившегося до пожалованной тессеры, и готовящего почву для крупномасштабной диверсии, которая подорвала бы оборону страны на корню. Он был не единственным винтиком в сложном механизме, однако любые потери в таком непростом деле могли сказаться на результате.
На доклад к генералу Руммей пришёл с тяжёлым сердцем и мрачными мыслями. И заранее готовился принять ответственность за проваленный приказ.