Желай, Рапунцель
Шрифт:
В ответ Яков потянул ее за прядку, выбившуюся из прически. Легонько.
– Так кто он? Зиро?
– Никто. – Голос мальчишки стал звучать приглушенно. Он зарылся носом в покрывало.
– В общем, смысл и правда заложен в слове. «Зиро» – «ноль». Ничто. Никто. Ничего из себя не представляет. Тогда зачем так убиваться из-за его писулек?
– Я не убивался.
– Убивался. И убился бы, если бы не твоя подушка безопасности. А ну-ка, кто скажет доброй тетеньке «спасибки»?
«Бур-бур-бур», – покрывало послушно передало непонятное послание.
– Добрая тетенька не слышит. Дублируем попытку. – Усмехнувшись, Даня повернула голову.
В то же время Левицкий подался вперед, смахнув волосами палантин с ее плеча. Светло-зеленые глаза оказались совсем рядом. На мгновение Даня и Яков даже соприкоснулись носами.
– Я не ребенок, – четко проговорил он, руша атмосферу созданной умиротворенности.
Дыхание сбилось. Даня быстро отвернулась, молча предложив мальчишке лицезреть ее затылок. Вискам почему-то стало жарко, а по спине побежали мурашки.
– А ты… – Яков осторожно подцепил края палантина и потянул. – Как себя чувствуешь?
– Эй! – Даня прижала ладонью соскальзывающую ткань. – Не трогай.
– Я уже все видел.
– Когда это?
– Ты сама мне фотографию прислала.
Даня задумалась.
«Точно, фото с жестом «мира и добра» специально для белобрысого демоненка. Не все он видел. Самую пакость скрывал палантин. И сейчас в такой позе я тем более расчехляться не собираюсь».
– Ты обрабатывала раны?
– Нет еще. – Даня досадливо помотала головой, чтобы мальчишка больше и не думал прижиматься к ней. – Дай мне поработать с документацией. Ты же для этого из меня душу целый день вытряхивал?
Шух-шух. С тихим шуршанием Яков перекатился на другую сторону кровати – туда, куда был обращен взгляд девушки.
– Может быть.
Подбородок Дани ушел вниз. Мальчишка без всякого предупреждения водрузил что-то на ее голову.
«Ах ты, мелюзга!» – Девушка развернулась всем корпусом и едва не ткнулась носом в зеркало. С непроницаемым лицом Яков отвел руку подальше, чтобы она сумела рассмотреть себя. В ее волосах уместился ободок. Черное основание терялось на фоне прически, а вот лихо торчащие кверху красные демонские рожки сложно было не заметить.
– Очень смешно.
Яков уронил зеркало на покрывало и, сложив пальцы в «когти», поцарапал воздух.
– Р-р-р-р-р, – беззастенчиво порычал он под занавес этого спектакля.
Фыркнув, Даня демонстративно уткнулась в папку. Следовало все-таки отработать свою будущую зарплату.
– Ювелирные украшения. – Она постучала пальцем по строчкам. – Тематика моря, морского бриза, легкости, наваждения и наслаждения. Вольготный концепт. Есть, где развернуться. Ничего сверхъестественного. Правда вот… – Даня закатила глаза. – От моделей требуется воссоздать образ морских нимф. Концепт скорее девчачий… – Покосилась на Якова, совершенно не стесняющегося при ней зевать во весь рот. – Но раз выбор босса пал на тебя, значит, он ждет отдачи. И заметь, заказчик одобрил твою кандидатуру. Ты в игре.
– Он не посоветовался со мной.
– А должен?
– Не узнал моего мнения, – немного перефразировал Яков.
«Право вяканья, конечно, нужно заслужить. – Даня задумчиво огладила собственные губы. – Но Левин мог бы быть и поснисходительнее к племяннику. А то он, похоже, привык ставить его перед фактом».
На лбу мальчишки появились малюсенькие морщинки. Сердится.
«Тормозни, Шацкая. Что мы имеем? Капризная Принцесса жаждет завалить наш первый совместный проект. Великолепно. Старт мучительно радужный».
– Так ты собираешься отказаться, потому что уверен, что не справишься? – Сказав это, Даня вся подобралась.
– Чего?
– Ну, не сможешь изобразить… – Она кинула взгляд на описание проекта. – Сексуальность?
«Что? – Она снова уставилась на лист бумаги перед собой, не веря тому, что прочитала. – Соблазнительная нифма из морских глубин… Так, пойду-ка я переквалифицируюсь в уборщицы. Что-то мне тут как-то неуютно…»
– Смогу.
Даня отшатнулась от кровати, потому что Яков выдохнул это его «смогу» прямо ей в ухо. Потирая мочку, Даня молча воззрилась на мальчишку. Тот, вытянувшись как струнка, стоял на коленях на кровати и, набычившись, пялился на нее в ответ.
– Не-е, – протянула она, откладывая папку подальше. – Ты не подходишь. И пытаться не стоит. Ты не справишься с этим.
– Справлюсь.
– Брось.
– Я сделаю это!!
– Да какой из тебя соблазнитель.
– Я… – Яков аж засопел от злости. Вскочил на ноги, не замечая, как в созданные в покрывале впадины к его ступням съезжают вещи: консоль, наушники. Палочка чупа-чупса уткнулась в большой палец его левой ноги. – Ты еще увидишь, как я… – Он задохнулся, не в силах совладать с эмоциями. – Я… я… соблазню тебя!
«Как ребенок, честное слово».
Даня была собой довольна. Судя по всему, проект теперь вне опасности. Модель готова всех порвать и всем показать, где ночуют, зимуют и тусуют раки. Одно настораживало: последняя фраза Якова. Как ни крути, а ребенок такое точно не пообещал бы. Даня надеялась, что тот имел в виду свое участие в проекте: типа собирается так отработать, что она вся восхитится да соблазнится его великолепием. Вполне возможно, ее представление о возложенных на нее обязанностях было ошибочным. Может быть, идеальный менеджер должен носиться со своим подопечным, как с последним глотком воды в пустыне, пылинки сдувать, потакать всем капризам – да и вообще с утра до вечера молиться на сей чудесный лик.
Это как заботиться об экзотическом животном, которое может сдохнуть от любого неосторожного чиха. Проблема была в том, что Даня не умела заботиться и плохо понимала, как вообще это должно проявляться. Командовать, подпинывать нерадивых и контролировать рабочий процесс – о да, это входило в список ее умений. Она любила требовать, но и делала это только потому, что от себя требовала не меньше.
Сейчас же ей вручили хомячка и обязали следить, чтобы его товарный вид остался прежним или изменился бы в лучшую сторону. А хомяк оказался с норовом. Правилам почти не подчинялся, перетягивал на себя внимание и, главное, осознавал собственную неоспоримую значимость. Раздражитель высшего уровня. Вот и еще одна проблема: сохранить экземпляр для эстетической услады общественности и постараться не прикокнуть поганца самой.