Железная леди
Шрифт:
– Что там говорится?
– Оно от миссис Уотерстон, замужней сестры Квентина Стенхоупа и миссис Тёрнпенни.
– Что она пишет?
– Только то… боже мой!
– Нелл!
Я села:
– Она помнит меня как гувернантку в доме сестры – разве это не славно?
– Чудесно! Превосходно! Так что она?..
– Она просит нас приехать как можно скорее. Сегодня вечером, если возможно.
– Замечательно!
– Она пишет, что ее старая мать очень нуждается в сведениях о давно потерянном дорогом сыне Квентине… Ох, Годфри…
– Что?
– Она не знает
– Мы и не будем. Мы получим у родственников информацию, которая нам необходима, и почти ничего не дадим им взамен.
– Разве это честно?
– Нет, но полезно.
– Ты говоришь точно как Ирен.
– Спасибо.
Я с неудовольствием заерзала в кресле в стиле Людовика XIV перед секретером.
– Мы находимся здесь, чтобы служить большому добру, Нелл, – попытался успокоить меня Годфри. – А большое добро может потребовать… компромисса.
– Я не привыкла к компромиссам.
Он на минуту запнулся, а затем осторожно заметил:
– И Квентин Стенхоуп тоже не привык. До Афганистана.
– Ох!
Годфри подошел и склонился ко мне с весьма решительным видом, ухватившись за подлокотники кресла:
– Нелл, мы ввязались в дела огромной важности. Тут уж не до церемоний. Придется от многого отказаться, чтобы служить правде и надеяться, что она не ранит тех, кого мы любим.
– Я даже не знаю этих женщин.
– Верно, но ты знаешь давно потерянного и дорогого им человека. Ирен никогда не отправила бы тебя сюда, не будь она уверена, что ты не спасуешь перед угрызениями совести.
– Отправила меня?! Да просто-напросто сама Ирен не может приехать, потому что ее здесь знают.
– Разве это ее остановило бы? Она считала, что путешествие пойдет тебе на пользу.
– Мне на пользу? Почему?
Годфри выпрямился, неожиданно посуровев:
– Ты ключевое звено нынешней головоломки. Ирен полагала, что ты заслуживаешь права исследовать собственную тайну самостоятельно.
– Ясно.
– Правда?
– И нечего на меня смотреть с таким пафосом, будто ты советник королевы, Годфри. Я понимаю, что в этом деле мне придется ворошить свое прошлое, как и прошлое Ирен. Так и быть, я навещу миссис Уотерстон и постараюсь выяснить необходимые нам сведения, чтобы в дальнейшем как можно лучше служить ее истинным интересам, пусть даже пока мы не можем полностью ей довериться.
– Браво, Нелл. – Годфри улыбнулся с облегчением человека, сбросившего чужую ношу. Взглянув на мою шляпку с густой вуалью, лежавшую, как раненый фазан, на пристенном столике, он добавил: – Полагаю, теперь лучше обойтись без шляпки. Твоя нынешняя задача заключается в том, чтобы тебя узнали на Гросвенор-сквере.
Глава девятнадцатая
Любопытная племянница
В кэбе по пути к Гросвенор-сквер Годфри снова просмотрел мой список с посетителями
– Не слишком обнадеживает, Нелл. Очевидно, Холмс или уехал, или не выходит из квартиры. Не один из посетителей не похож на доктора, если не считать коренастого усача, который прибыл с бледным спутником. Старая леди – это, похоже, домоправительница или владелица дома, как ты сама записала. Когда закончим с расспросами на Гросвенор-сквер, будем двигаться дальше.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что придется самим расспросить о докторе Уотсоне, – ответил он.
– И мне тоже? Мистер Холмс может вести наблюдение за домом доктора, а меня он видел.
– Но при таких обстоятельствах, что вряд ли обратил на тебя внимание.
– Я думала, что он великий детектив. Как он мог не обратить на меня внимания? – удивилась я.
– Ирен говорила, что он слаб по женской части.
– Неужели? Вот уж пальцем в небо.
Годфри улыбнулся:
– Не в том смысле, как обычно понимают эту фразу. По мнению Ирен, его ошибка состоит в том, что он мало интересуется женщинами и вечно недооценивает их значение и ум. Благодаря чему женщины в определенном смысле могут оставаться для него незаметными.
– Как выяснилось, он вполне способен заметить Ирен и найти ее на заполненной людьми террасе «Отеля де Пари» в Монте-Карло.
Его улыбка поблекла:
– Допустим, но это же Ирен. Она всегда на виду, если только не принимает специальные меры, чтобы затеряться. Вот номер сорок четыре.
Любой, кто жил в Лондоне, прекрасно знает, что Гросвенор числится среди самых благородных площадей города. Наш кэб проехал мимо внушительной каменной ограды. Фрагмент античной статуи выглядывал из подстриженной зелени лужайки, уже несколько поблекшей к середине лета.
– По правде сказать, Годфри, – произнесла я, обводя взглядом пустые глазницы окон огромного дома, – мне неловко снова появляться в этой семье. Я всего лишь маленькое пятнышко в их воспоминаниях…
– К счастью, нельзя того же сказать об их сыне и брате, – произнес он твердым голосом, вылезая из кэба, чтобы помочь мне, а потом расплатиться с кучером. – И нас уже ждут.
Я вздохнула:
– Полагаю, это мой долг.
– Конечно. – Он продел мою руку под свой локоть. – Однако куда увлекательнее считать его приключением.
Адвокат использовал яркое, хоть и банальное слово, которое живо напомнило мне о Квентине. Как я смогу сказать человеку, который пережил немыслимые испытания в Индии и Афганистане, что я испугалась его собственной семьи? Хотя мне вряд ли предстоит снова увидеть Квентина Стенхоупа. И все же, пока я шла по длинной чопорной дорожке к длинному чопорному фасаду дома, я будто возвращалась в когда-то милое мне прошлое, которое теперь, казалось, совершенно недосягаемо. Я была никем для этих людей: просто связующее звено между нашей общей историей и их потерянным членом семьи.