Железное сердце
Шрифт:
Воздух бил в лицо и пьяняще пах землей и травой.
— Быстрее!
Бостон нажал на газ, байк взревел, но не особо ускорился.
— Быстрее! — потребовала Люба из-за спины. Ее голос уносило ветром, и Бостон сделал вид, что не расслышал, хотя распознавал звуки еще в момент зарождения в ее груди, которой она так плотно к нему прижималась.
— Быстрее! — кричала Люба.
С момента, когда они наконец-то оказались верхом на байке и тот, урча, ринулся прочь от городка, где Люба просидела последние несколько недель своей жизни,
В крови бурлила энергия, губы, которыми она чуть раньше прижималась к его коже, чесались, требуя повторения. Хотелось всего — скорости, секса, свободы и пьянящей вечности. Сейчас Люба была готова на все. Плакать и смеяться. Отдавать и принимать. Любить и ненавидеть. Видеть самое скрытое и открывать самое сокровенное. Идти по грани между удовольствием и сумасшествием. Взлетать и падать.
— Быстрее! — она так сильно сжала руки на его поясе, что стало больно.
Бостон внезапно затормозил, останавливаясь у обочины. Они уже покинули городскую дорогу и вокруг было безлюдно. Ветер шевелил сухую траву, спутывая и сплетая в травяной ковер.
Бостон слез, разорвав ее объятие, развернулся и стащил Любу с мотоцикла. Она, чуть ли не подпрыгивая, вызывающе установилась на своего спасителя, не в силах выбрать, чего требовать от него первым делом.
— Ну все, хватит!
Бостон обхватил ее голову ладонями и крепко поцеловал в губы. Оторвался и с облегчением выдохнул. И снова поцеловал, уже совсем по-другому, обнимая с силой уверенного в своих правах собственника. Люба хотела от него всего и сразу, и вроде даже могла представить, какой у них получится близость, но случилось нечто совсем непредвиденное. Неожиданно ее волосы практически наэлектрилизовались и разлетелись вокруг головы подобно нимбу.
По мышцам пронеслась освежающая волна энергии.
Позвоночник затрещал, как выгнутая антенна.
Пульс стал сильным, а кровь практически зазвенела в жилах.
— Вот так… — Бостон оторвался от нее и заглянул в глаза. — Так мне будет спокойнее.
— Это она? Твоя сила?
— Да… И надо же… целовать тебя куда приятней, чем просто гладить по плечу или сжимать руку. И даже интересно становится, что же произойдет, когда мы с тобой…
— Ты опять?! — прервала его Люба. — Жизнь ничему не учит?
Он рассмеялся.
— С некоторыми моими недостатками тебе придется смириться, они неисправимы.
— Надеюсь, их не больше двух, этих самых недостатков?
— Ну… Почти. Как-нибудь на досуге напишу тебе полный список.
— А сейчас? Так и будем стоять посреди поля?
— До дома целый час…
— Не хочу домой. Ни к тебе, ни к себе. Поедем туда, где никого нет?
— Да.
— И чего мы ждем? — Люба запрокинула голову, улыбаясь.
— Ло, — он крепко сжал ее плечи. — Ты только скажи — ты мне верила? Тому, что
— Чаще всего да.
— Я бы никогда тебя не оставил.
Ветер усилился, воя громче.
— Нашел бы меня, пусть не живую, так хоть иссушенную временем мумию?
— Жуткая картина, кровь стынет. Придется впредь следить, чтоб до крайностей не дошло.
— Запрешь меня в зоне досягаемости, как Гарик?
Впервые за время шуточной перебранки Бостон перестал улыбаться.
— Вот уж этого точно можешь не бояться. Мой отец… он держал маму взаперти, когда они еще не были знакомы.
Люба удивилась.
— Да? Но они вроде вместе?
— Ему просто повезло. Меня… держали закрытым. Даже мысли не допускай, что я пойду той же дорогой.
— Так ты теперь будешь идеальным?
— Исключая перечень неисправимого — клянусь, — Бостон прижал руку к груди.
— Это мы скоро узнаем, правда? — уверенно потребовала Люба, не отводя глаз.
— Верно, — Бостон наклонился к ней, собираясь снова поцеловать, но вдруг сдержался. Осторожно прижался лбом к ее лбу, облизал губы и глубоко вздохнув, спросил.
— Ты останешься со мной?
— Да, — она быстро кивнула, чуть не стукнув его головой по лбу, и он на секунду подался назад, но не отступил. — Я не представляю, что такое вечность. Да и про тебя знаю не так уж много. Ты наглый, беспринципный, обделенный счастливым детством и… ты мой. Не знаю, протянем ли мы вечность, но первым делом я собираюсь узнать тебя настоящего, а там… а там посмотрим.
Бостон улыбнулся.
— На самом деле я тоже плохо представляю, что такое вечность. И даже допускаю, что покажусь тебе не таким идеальным, каким сам себя считаю. Но что-то мне подсказывает, что нам на роду написано быть вместе. А я своей интуиции верю. И ты верь.
— Так и будет.
Теперь Люба потянулась к нему сама, сжимая в ладонях его футболку и лаская губами его подбородок и скулы, проводя вдоль щеки, собирая ощущения колючей щетины и мягкой кожи.
— Мы начнем все заново? С самого начала?
— Да. Но в этот раз все будет так, как скажу я.
— Обещаю… что ты будешь в этом уверен.
Он хмыкнул, но не стал спорить. Может, потом, попозже.
Над головой вдруг громыхнуло. Они одновременно подняли головы, разглядывая пухлые темные тучи.
— Дождь, — пояснил Бостон. — С утра обещают. Очень вовремя. Ты знаешь, что в дождь можно все?
— То есть? Совсем все?
— Наши женщины состоят из природы. Дождь, как и любое проявление стихийных сил для них что-то вроде редкого десерта, этакий бонус к покупкам. Как там описывала Лазурь: 'раствориться с ветром и обрушиться с неба, как наказание свыше… Лезвие меча Фемиды, направленное на земных грешников…' Такая игра, своеобразная театральная постановка. Лазурь где-то там, я ее чувствую. Теперь до нее долго не докричишься… Во время дождя все чувствуешь полнее.