Железное сердце
Шрифт:
Лазурь передвинулась немного вбок, подстраиваясь под силу ветра, оставляя ноги напряженными, готовыми к прыжку.
Пустая надежда… Он не позволит себе попытки поймать ее в прямом смысле этого слова. Вот, даже Гарик рискнул… Но не он.
— Хм… Она и правда ободрана. Это ты нарисовал внизу, в переулке, человека?
— Нет.
— А как тогда понял, о чем я?
— Я его видел. Этот… есть тут целая банда… Два художника с помощниками. Они разрисовали тут все окружающие стены, даже на нашем доме, но мне все равно.
— До тех пор, пока они не добрались до твоей
— Заметь, радость моя, ты первая уточнила принадлежность, сказав 'твоей'. Так что ты делаешь на моей законной территории?
Лазурь поводила головой, прикидывая, стоит ли его дразнить.
Но нет, она все еще не рискнет. Чего скрывать, тягаться с Джайзером она пока не способна. Слишком много времени потеряно, слишком хорошо она представляет, с кем имеет дело.
Не теперь.
— Я пришла кое о чем предупредить. Но вначале небольшое наблюдение со стороны, чтобы немного рассеять завесу твоего самомнения. Недавно к тебе приезжал Гарик. За сутки до того вечера, как увез Ло. Вы говорили больше часа. И надо же… я видела с каким лицом он от тебя вышел.
— Как ты узнала?
— Вы так неосторожны… Поэтому и людей боитесь. Недолюбливаете, но и боитесь, ведь они слишком настырны, пролезут в любую щель, обнаружат любой секрет. Вонь спрятанного в шкафу скелета иногда влечет больше аромата свежеприготовленной пищи, если ты голоден. Современные люди всегда голодны.
Джайзер переместил нить обратно.
— Ладно. Он у меня был. И что дальше?
— Зачем ты его подтолкнул? У Бостона и Ло все складывалось отлично. Она сделала выбор в его пользу, значит, ты и так не ошибался. Вводить в игру Гарика не логично. Его поступок не вписывается в твои четко просчитанные планы. Так что случилось? Сдаешь?… Решил подстраховаться, ведь мало кто на месте Ло дал бы Бостону шанс. Решил наверняка? Но все видели — они способны разобраться сами. Так зачем? — в конце ее голос дрогнул и Лазурь выругала себя за это проявление слабости. Но больше времени терять нельзя. Нельзя закрывать глаза и повторять, что меня это не касается, со мной этого не случится, мною он не займется. Горькая правда заключается в том, что у нее осталось слишком мало времени, чтобы упускать любую возможность хотя бы немного подготовится к грядущим событиям.
— Пускай сравнивает обоих и ценит то, что у нее есть. Бостон слишком легко ей достался. Ну что? У тебя все?
Джайзер перевел скучающий взгляд на город. Его силуэт, где все замершее, кроме отдельных раздуваемых ветром прядей волос, казался слишком напряженным.
— Нет, — Лазурь выпрямила спину, вызывающе прищурившись. Так просто? Никакой игры, а просто урок взбалмошной переборчивой девчонке, которой он изволил доверить своего любимца? Так просто… Ладно, с этим все. Как бы не волновали Лазурь ее друзья, оставался вопрос, который волновал ее куда больше. — Ты вбил себе в голову, что можешь играть другими, как угодно, в том числе заставлять быть счастливыми.
Он задумался, рассеяно рыская по городу глазами, но протестовать не стал.
— В последнее время ты слишком часто посещаешь маму.
Джайзер с предвкушением усмехнулся, но Лазурь не сбилась.
—
— Откуда тебе знать? — отстраненно спросил он, машинально перекатывая губами свою импровизированную травинку. — Твоей маме не способен сказать нет ни один здравомыслящий…
— Остановись, не теряй времени. Я давно уже не переживаю из-за ее поведения, меня этим больше не заденешь. Что поделать, пришлось смириться, что моя мама так сильно любит мужчин… Но как бы то там ни было, она остается моей матерью. Ты не сможешь сбить меня со следа или запутать. Не сможешь напомнить о ее слабостях и смутить настолько, чтобы я забыла, зачем пришла. Так вот… Ты слишком часто посещаешь маму для простых визитов вежливости. На фоне всего вышесказанного… Я не я, если ты не задумал следующей… осчастливить меня.
Он очень резко развернулся и задержал дыхание.
— Разве ты не хотела бы… стать счастливой?
— А ты уверен, что знаешь, каким именно способом меня можно осчастливить?
— Я уверен.
— Подумай еще раз.
— Я уверен, — упрямо пробормотал Джайзер.
— Правда? — Лазурь вдруг подступила еще ближе. — Согласен отвалить мне кусок счастья? И не побоишься?
— Что ты уже придумала? — сморщился Джайзер, почти отклоняясь, будто от нее плохо пахло. Лазурь громко расхохоталась, скаля все свои белоснежные зубы.
— Так я и знала. Ты трус, Джайзер. Никогда не играешь в игры, придуманные тобой самим. Они такие примитивные, когда знаешь правила, правда?
— Неправда. В тот день, когда в городе появились террии, я взял на себя ответственность за все, что мы творили. И несу ее, постоянно.
— Кому это интересно?
— Кто-то должен за всем следить, — пожал он плечами. Вышло как-то неуверенно.
— Кому это интересно? — звенящим от слез голосом повторила Лазурь.
— Возможно, будь ты постарше, поняла бы, какой это груз. Какой это сжиратель свободного времени. Сжиратель частной жизни.
— Не волнуйся… — она широко и уверенно улыбнулась: прекрасная, юная, заводная. — Я стану постарше. И если ты не откажешься от своего плана и полезешь в мою жизнь, я покажу тебе, что твоя выдуманная ответственность всем глубоко по боку. Нам плевать, когда и по какой надуманной причине ты взвалил на свои плечи столь тяжкий груз. Мы хотим жить сами, не по твоей указке! Хотим жить с последствиями своих ошибок, своих решений и счастьем, добытым своими собственными руками. Не лезь ко мне, Джайзер!
Он упрямо молчал и Лазурь покачала головой. Конечно, она знала, что бесполезно его уговаривать, просить или угрожать. Но попробовать стоило.
— Молчишь? Ну, главное, ты слышал. И вот еще что. Задумаешь еще кого осчастливить — начни с себя. Заруби себе на носу, папочка — единственного, чего я хочу, ты мне дать не в состоянии.
Она отвернулась и поспешила к краю крыши. Вспорхнула на ограду и встав спиной к пропасти, глубоко вздохнула и легко оттолкнулась ногами, раскинув руки, как парящая птица.