Железный Шакал
Шрифт:
Но он не сдастся. Достигнув конца прямого отрезка, пилоты разделились. Стремительные реки прорезали в земле новые узкие щели. Каменные стены, разрушенные давними землетрясениями, приняли причудливые формы, которые успели обзавестись темными провалами и громадными столбами.
Харкинс опять сбросил газ. Проходить такие повороты на максимальной скорости – самоубийство. «Файеркроу», конечно, должен получить преимущество перед кораблями противников, но здесь требовалась молниеносная реакция.
К счастью, интуиция Харкинса была отточена многими годами существования на
Пока он пытался разглядеть карту, Слин куда-то сгинул, и поэтому Харкинсу пришлось наугад нырнуть в один из проходов. Стены, заросшие зелеными вьющимися растениями, похожими на виноградные лозы, быстро сближались. С головокружительной высоты срывался тонкий водопад и тянулся белой лентой до самого дна ущелья. «Файеркроу» с громоподобным ревом мчался навстречу ветру. Джандрю сконцентрировался на том, чтобы удерживать крылья в горизонтальном положении и не позволять машине лечь на бок. Из фонаря кабины открывался панорамный вид.
Харкинс обернулся и вздрогнул – йорт в «Эрбате» был у него на хвосте. В первое мгновение Харкинс занервничал – естественный рефлекс пилота с файтера, – но вспомнил, что на первом круге гонки применение оружия не допускалось.
Очередной поворот налево. Харкинс полетел по наружной дуге на тот случай, если дальше окажется неожиданное препятствие. Так и случилось: ущелье резко изгибалось направо. Джандрю выпустил аэродинамические тормоза и завернул, потеряв при этом скорость. Пилот «Эрбата», увидев маневр противника, вильнул и проскочил у «Файеркроу» под носом. Еще миг – и оба корабля очутились в длинном и неровном скалистом коридоре. Харкинс прибавил газу, и они пронеслись бок о бок, совершенно синхронно выполняя все крены.
О стекло фонаря разбилась дождевая капля. Потом вторая и третья.
– Замечательно! – вслух посетовал Харкинс. – Только дождя мне не хватало.
«Эрбат», находившийся на внешней стороне кривой, имел гораздо лучший обзор. Вдруг он круто взмыл вверх. Харкинс догадался об опасности за долю секунды: диагональный выступ скалы преграждал ему путь.
Инстинкт сработал на автомате. Он бросил «Файеркроу» в пике и проскочил под выступом, там, где река пробила в нем проход под ненадежной аркой, увитой лозами. Грохоча турбинами, он промчался под ней так близко, что ветки хлестнули по корпусу корабля.
А ущелье снова разделилось. Нужно было молниеносно выбрать один из трех маршрутов. Джандрю предпочел самый привлекательный. Пытаясь не отстать от «Эрбата», он летел слишком быстро, и когда «Файеркроу» набрал высоту после маневра под аркой, едва уклонился от столкновения со скалой.
«Держись!» – приказал он себе. И опять сбросил газ. Если бы он хотя бы чихнул, то погиб бы, не успев моргнуть. Корабль содрогался под ударами ветра. Но Харкинс больше не слышал звука турбин «Эрбата» – йорт двинулся иным маршрутом.
А потом он понял, куда попал, и сердце у него остановилось. Повсюду – мощные каменные стены. Он – в тупике. Неудивительно, что йорт не последовал за ним.
Но
Сдавайся, пока есть время!
Харкинс взглянул вниз через прозрачный фонарь на носу «Файеркроу». Там текла река! А дальше чернел широкий провал. Зловещий туннель, уродливая изломанная глотка, поглотившая поток.
– Нет, – прошептал Харкинс. – Нет, нет, нет.
Но азарт гонки был очень силен и завладел пилотом целиком. Не успев сообразить, что он делает, Джандрю нырнул к входу в туннель. Когда трусость вновь взяла над ним верх, сворачивать было уже поздно, и он устремился вперед.
– Харкинс, во имя гнили, что ты творишь?! – выкрикнул он тонким, срывающимся голосом, терявшимся в оглушительном реве реки. Его самообладания хватило лишь на то, чтобы включить все прожектора «Файеркроу».
Теперь было не до размышлений. Он затерялся во тьме. Река ревела в нескольких футах под ним. Брызги, словно фонтаны, поднятые гигантскими плавниками, взметались позади «Файеркроу». Жесткий свет фар озарял угрожающе неровный рельеф. Казалось, что хрупкий кораблик вот-вот разрушится. Огненного крушения не миновать! Утесы сменяли скальные выступы, а Харкис все летел в черную пустоту. Каждый его мускул был напряжен, а сквозь сжатые зубы незаметно для самого пилота вырывался непрерывный тонкий визг.
А потом появилась скала.
Его спасла мгновенная реакция. Инстинкты приняли единственно верное решение, прежде чем рассудок хоть что-то осознал. Харкинс направил «Файеркроу» в снижение, следуя вдоль изгиба реки. Высота туннеля уменьшилась, а затем выровнялась. Впереди маячила перекошенная арка, сквозь которую пробивался тусклый свет. По мере приближения Харкинса он становился все ярче, и наконец «Файеркроу» вырвался наружу. Он очутился в просторном каменном коридоре, пестревшем вымпелами с номером «3».
Джандрю дико расхохотался. Позади него речушка падала на сотню футов вниз и присоединялась к другому потоку, бежавшему по дну ущелья. Дождь усилился, забарабанил по кабине, но Харкинса ничего не тревожило. Он чувствовал себя непобедимым. Его страх перешел в маниакальную стадию.
Отрезок между третьим и четвертым маркером представлял собой широкую кривую. Харкинс получил возможность перевести дух. Сперва он заподозрил какую-то хитрость, но догадался, что длинный открытый участок будет идеальным для второго круга. Теперь пилоты могут использовать оружие. И тут он увидел, что «Нимбус» Слина догоняет его. Значит, «Файеркроу» опередил остальных, промчавшись по туннелю.
Слева уходило в горный кряж еще одно ущелье. Пожалуй, самое узкое из всех. Харкинс взглянул на карту и кивнул: этот участок заканчивался как раз перед четвертым маркером. Здесь пролегал короткий путь, по которому, конечно, осмелится пролететь только безумец.
Его стали нагонять гонщики, и, когда они добрались до четвертого маркера, Слин вернул себе лидерство. Небо потемнело, ливень совсем разошелся, под напором воздуха вода струями лилась по «Файеркроу».
Заключительная часть отрезка была самой трудной.