Железный Совет (другой перевод)
Шрифт:
– Да, – промычал Торо.
Ори вдруг почувствовал себя слабым и неловким – ученик перед учителем. Его едва не затошнило от страха. Магический гул, исходящий от Быка, пробирал его до костей.
– Да, – повторил Старая Вешалка. – Это тот самый дом. Они были старыми, богатыми и одинокими, без наследников, дом все равно выставили бы на продажу. Но нас это не устраивало. И не думай, Ори, будто никто не чувствовал боли и вины. Стоит нам попасть в дом по соседству, и наше дело сделано… Мы победим. Победим.
И тут, перебивая старого какта, заревел Торо. Звериный рев постепенно перешел в треск электричества и прогибающегося железа. Негромкий, он целиком заполонил комнату и голову Ори, а потом стих, и Ори обнаружил, что смотрит прямо в стеклянные светящиеся глаза Торо.
– А когда мы победим, весь город будет наш, – сказал Старая Вешалка. – Снимем одну голову с плеч. Сколько других будут спасены?
Один за другим, тороанцы соображали, в чем дело.
– Думаешь, мы не пробовали другие средства? Дом судьи под надежной охраной. Там не устроить засаду. Даже рогам босса не прорвать защитный барьер. И сами мы не можем пройти. Оружие тоже бессильно: ни пуля, ни взрывчатка, ни камень не пробьют его стены, дом прямо-таки набит заклинаниями. А все из-за того, кто приходит в гости. Канализация кишит упырями – через нее никак. У нас просто не было выбора. Подумай как следует. Ты еще можешь выйти из дела.
«Как вышло, что именно мне задают этот вопрос? А остальные, им что, не надо решать?» Но все смотрели только на него. Даже до Еноха дошло, в чем дело, и он с открытым ртом думал о том, что происходило в ту ночь за его спиной, пока он стоял на карауле. Барон и Старая Вешалка не сводили с Ори глаз. От напряжения какт вытянулся в струнку и застыл. Барон, напротив, расслабился. Уйти ему, конечно, не дадут – Ори знал это. Если он откажется пойти с ними, то он мертвец. Если согласится, то, может быть, тоже. Вдруг они решат, что ему нельзя доверять?
Надо так надо – это был девиз всех инакомыслящих. Однако сперва следовало доказать, что это действительно надо, победив в жарком споре. Но ведь они так близки к цели… Они нашли лазейку туда, где их жертва окажется наконец без защиты, одинокой и уязвимой, и желание принести свой дар Нью-Кробюзону перевешивало все прочие соображения. Всего две смерти отделяют их от цели… так вправе ли Ори стоять на пути у истории? Что-то в нем дрогнуло. «Надо так надо», – подумал он. И склонил голову.
Стена на втором этаже, отделявшая дом от участка судьи Легуса, была предварительно подготовлена. Сняли несколько дюймов штукатурки и деревянной дранки. Под стеной устроили подкоп.
– Глубже нельзя, заклинания сработают, – сказал Старая Вешалка.
С невероятной осторожностью он коснулся открытого нутра стены, глядя на Ори. Лицо того застыло: он слушал. Торо готовился несколько недель. «А другие банды у тебя есть? – думал Ори с непостижимым для него самого чувством. – Или мы единственные? На чье имя записан дом? Вряд ли ты купил его сам, правда?»
Барон говорил что-то со свойственной ему механической четкостью. «Надо бы мне послушать, – сообразил Ори. – Похоже, это план».
– Сулион у места взрыва. Так мы выигрываем две вещи: узнаём, кто где находится и что собирается делать, и делаем первый шаг. Если его там не будет, мы покойники.
«Милицейская тактика, – подумал Ори. – Вот чему я учусь сейчас». И он снова подумал о том, сколько милиционеров вернулись с войны, переполненные такой же злобой, о том, на что они способны. Наблюдая за Бароном, Ори понял, что тот всем своим существом стремился к этому мигу, что для него не существовало никакого «потом», что он жил только местью.
«Эпидемия убийств. Вот что нас ожидает. Если все эти самовольщики и ветераны не найдут другой отдушины. А еще их будут вербовать Дикобразы. Они с радостью возьмут таких, как Барон. Помоги нам Джаббер».
И Ори снова захотелось обезглавить правительство, прямо сейчас, немедленно. «Скоро, – подумал он. – Уже скоро».
У него было такое чувство, будто он сбился с пути. Пришлось несколько раз повторить себе, что он находится именно там, где должен.
Глава 21
Люди ходили по улицам Нью-Кробюзона, задирая голову вверх: там виднелись аэростаты и вирмы, сотни созданий – местных, чужих и рукотворных, – которыми кишело небо над городом. Прохожие вглядывались в суровый солнечный лик и ждали, не покажется ли на нем еще одна страшная живая тень.
– Все еще пытаются договориться, – сказал своим Барон; он узнал это от Бертольда, а тот решил так потому, что вылазки мэра в посольское крыло, где помещались дипломаты и переводчики, не прекращались.
Ори вернулся в ночлежку. Ладия обрадовалась ему, но глядела испуганно. Ори поразился тому, как она измучена. Прямо на полу, по обыкновению, лежали мужчины и женщины, грязные, как сама грязь, упавшие там, где их одолела сила тяжести, – только теперь вся комната была в шрамах. Стены покрывала татуировка из трещин и содранной краски; окна были заколочены досками.
– Дикобразы, – объяснила Ладия. – Три дня тому назад. Прознали, что мы тоже… сотрудничаем. Хотя мы сами виноваты, разбрасывали газеты повсюду. А потом эта заваруха в Собачьем болоте нас отвлекла, да и вообще, невозможно всегда соблюдать осторожность. Вот мы и расслабились.
Ори заставил ее лечь. Ладия подшучивала над ним, пока ее укладывали на старый диван, но потом все же не выдержала и расплакалась, ухватилась за Ори и держалась несколько секунд, а после этого высморкалась, похлопала его по плечу и заснула. Сам он занялся уборкой. Кое-кто из бездомных взялся помочь.
– Здесь вчера был театр, – сказала ему одна женщина с выбитыми зубами, вытирая столы. – Выступали какие-то «гибкие». Приходили поиграть для нас. Было здорово, хотя ничего подобного я прежде не видала. Слышно, правда, было плохо. Но все равно здорово, и вообще, так мило, что они пришли сюда специально для нас.
Джейкобса уже много дней никто не видел.
– Здесь он где-то. Занят только. Видел? Его закорючки повсюду.
Нарисованные мелом спирали, которые Джейкобс оставлял везде и от которых пошло его прозвище, все множились, превратившись в подлинную заразу. Их рисовали краской, восковыми мелками и дегтем, вырезали на стенах храмов, царапали на окнах и на железных балках.