Железный трон
Шрифт:
— Когда императрица родит урода, они моментально распространят эту новость по всей империи и со своими комментариями. Злой рок погубил семя Роэлей. Божественный эликсир, полученный в Дейсмаар, с кодами отравил императорскую кровь так же, как это произошло с онсхеглинами. Все, что совершили Роэли за несколько веков, это ввергали империю в одну войну за другой, и реки человеческой крови омывали славу их рода. Мятеж до сих пор памятен многим. Такую память можно использовать в своих целях. Может, пришло наконец-то время свергнуть Роэлей и тогда народ будет жить свободно.
— Это
— Страна еще не оправилась после предыдущей, — пояснил Калладор.
— Еще одна разрушит ее. Тогда на империю сможет напасть Рейзен. Микаэл, конечно, соберет остатки своей армии, но этого будет недостаточно. Его поражение неминуемо. И Горгон воссядет на Железный Трон.
Их шаги гулким эхом отдавались под каменными сводами, пока они пробирались по направлению к жилищу Калладора. Маг вызвал огненный шар, чтобы видеть дорогу в подземелье, и он парил над ними, кидая блики на темный глянец стен.
— Ты изобрел этот план! — сказала Лэра внезапно.
— И выдал Рейзену эту идею!
— А почему бы и нет? — возразил Калладор.
— Если бы Эрвин захватил трон, я стал бы королевским магом при императоре. Тогда мне больше не пришлось бы оплачивать ингредиенты для моих зелий, больше не было бы отложенных экспериментов из-за нехватки денег, я смог бы посвятить остаток жизни совершенствованию в моем искусстве. Но Эрвин погиб, как глупец, и мне пришлось менять планы. Я успел привыкнуть к определенному комфорту и мне не хочется менять стиль жизни. Когда падет империя и Рейзен захватит власть, я стану главным магом во всей стране. А ты, в качестве моей лучшей ученицы, будешь главной колдуньей.
— Ты дурак! — вскричала Лэра.
— Ты и вправду решил, что мое честолюбие этим удовлетворится? Я устроила так, чтобы у императрицы не было детей! Если Микаэл не оставит наследника, мой сын будет следующим в роду Роэлей и наследует престол, а после смерти Микаэла я буду править! Я получила бы все!
Калладор поднял брови.
— Действительно. И не стоит спрашивать, долго ли проживет твой брат. Но ты забыла, что поскольку твой сын еще слишком молод, чтобы управлять империей, регентом станет герцог, твой муж, и…
Он прервался и взглянул на Лэру с пониманием.
— Ну да, конечно! Ты несомненно уже позаботилась о том, чтобы в нужное время превратиться в безутешную вдову. Я здорово недооценивал тебя. Твой план настолько же логичный и последовательный, насколько дьявольский. Мои поздравления.
— Но теперь ты все погубил, — яростно прошипела Лэра.
— Если я выполню требование Рейзена и помогу выполнению твоего плана, я останусь ни с чем, кроме того, что он кинет мне как собаке кость. В любом случае это будет далеко от того, что я могла бы достигнуть, не вмешайся ты со своей дурацкой идеей. Если бы я получила регенство, я сделала бы тебя главным магом империи. Если это все, чего ты хочешь, то почему же, во имя всех богов, ты не сказал мне?
— Ну, это вопрос доверия, — замялся Калладор.
— А мне это нелегко дается. Сила привычки, я полагаю. И я не мог ожидать, что твоя идея окажется настолько
— Может, и нет, — сказала Лэра, пока Калладор проделывал магические жесты, чтобы открыть дверь в свои покои. Она распахнулась с громким скрежетом.
— Может, у нас еще есть шанс…
— Невозможно, — возразил маг.
— Мы не можем предать Рейзена. Он имеет надо мной такую же власть, как я над тобой. Мне пришлось дать ему такой же залог, как я получил от тебя. Теперь мы с ним связаны. Если я предам его, мне будет от него не уйти.
— Тогда тебе следует забрать этот залог, — сказала Лэра.
Калладор нервно хихикнул.
— Проще сказать, чем сделать, моя дорогая. Уж не надеешься ли ты, что он его случайно обронит где-нибудь?
— Как он выглядит? — спросила она.
— Прядь волос, так же как у тебя, и он хранит ее в медальоне на шее.
— А если медальон окажется пустым? Насколько вероятно, чтобы он открывал его для проверки?
Калладор поднял брови.
— Думаю, не станет, — признался он.
— Но как ты вытащишь оттуда мои волосы? Заберешься к нему в спальню, пока он будет отдыхать? Не думаю. Если я попробую так сделать, он почувствует мое присутствие, и это будет моим концом.
— Но он не связан со мной такими узами, — сказала Лэра.
— Ты хочешь пойти на такой риск? — не поверил Калладор.
— Если он проснется и обнаружит тебя, то разорвет тебя на куски.
— Нет, если он будет рад моему присутствию, — заявила она.
Глаза Калладора округлились.
— Не хочешь же ты сказать…
— Как давно у него не было женщины? Он сохранил эту способность, как ты думаешь?
Калладор ошеломленно уставился на нее, не в силах сказать ни слова.
Наконец, он выдавил из себя.
— Я… я не знаю. Но… ты же не серьезно… ты не собираешься… отдаться ему?
Губы Лэры скривились в горькой усмешке.
— Когда ты привел меня к нему, я боялась, что он именно этого и пожелает, и подумала, что лучше умереть. Но теперь я не вижу другого выхода, так что придется ненадолго позабыть о своей брезгливости.
Калладор, шатаясь, упал в кресло и его руки нервно сжали ручки кресла. Он покачал головой.
— Даже если так, это все равно ужасный риск. Поведение Рейзена непредсказуемо. Я никогда не слыхал, чтобы у него были женщины…
Он взглянул на нее.
— Он может повредить тебе. Даже убить.
— Я знаю, — ответила Лэра.
Мысль о том, чтобы лечь с Рейзеном, наполняла ее ужасом. Но в то же самое время ее охватывало странное, болезненное и необъяснимое возбуждение при мысли о том, какой громадный риск ей предстоит. И ей придется стать первой женщиной, которая переспит с ним за несколько последних веков. А невзирая на его устрашающую наружность, в душе он оставался человеком, мужчиной… А их действия поддаются контролю. В этом искусстве ей не было равных. Она станет единственной женщиной, переспавшей с онсхеглином, самым ужасным и сильным онсхеглином из всех… А попытаться завоевать его…