Железо. Книга 1
Шрифт:
– А теперь слушай сюда, девчонка… Твой учитель Уретойши, известный как Поднимающий Ветер, пал, защищая нас от полуночного нашествия Пожирающих Печень. Тебя же сперва захотели поиметь, поэтому убивать не стали, а связали и подвесили над канавой для утех… Но бравые мужи с Открытой Ладони и Желудевого Порога пришли на помощь и отбросили человекоподобных тварей обратно в лес. Один из Ждущих Закат по глупости погнался за ними вслед, за что поплатился… Его сердце, печень и все нутро было вырвано и сожрано на месте… Так ты расскажешь всем, кто тебя спросит… Постарайся, чтобы тело твоего дружка соответствовало этой байке, в которую
– Х…х-хорошо…
– Это у вас же недавно случилось пополнение? – наморщил лоб Могуль. – Девочка, кажется… Твоя маленькая сестра?
– Да, командир, – чуть увереннее ответил мальчик. – Йолли.
– Йолли, – медленно повторил Предвещающий Грозу. – Что ж, надеюсь, с твоими родителями и Йолли все будет в порядке, и с ними ничего плохого не произойдет. Я очень на это надеюсь…
Подозрительно оглядев всех напоследок, Могуль еще раз вытер крик о скомканное пончо мертвеца, подобрал факел и зашагал обратно в сторону Открытой Ладони.
– Ты слышал его приказ, – сказал Далик, встряхивая Ачуду. – Меньше думай, больше делай.
Ачуда бессильно склонился над другом и осторожно перевернул его лицом вверх. Застывшие глаза неподвижно любовались чернильным небом. Рот был сомкнут, но тоненькая струйка крови успела протечь на его упрямый подбородок. Мальчик смотрел на него, не веря, что рот его друга больше не разинется для шутки, для ободряющего слова, для зевка или ругательства, больше не окликнет его по имени…
– Давай я им займусь, – буркнул Регола позади Ачуды, сжимая его плечо.
– Командир не тебе это поручил, – возразил пожилой Смотрящий в Ночь, отвлекшись от погрузки тела Уретойши на носилки. Далик собирал разбросанные по земле внутренности и швырял их в жаровню.
– Он был моим напарником, а не его… Мне за него отвечать…
– Едва ли командира проймут твои слова, когда он узнает, что его снова ослушались.
– А как он узнает? Ты ему, что ли, нажалуешься?
Старший Смотрящий в Ночь приблизился к Реголе, и его голос задергался от брюзжащего, снисходительного посмеивания.
– Жаловаться я не намерен, – заверил он. – Да и какой смысл, если это вместо меня сделает безвольный мальчишка. Если он не способен удержать слез, то слов и подавно не сумеет… Пусть замарает свои ручонки, только так они, возможно, достаточно огрубеют, чтобы своевременно хватать себя за горло, когда то решит отрыгнуть не в те уши лишнего… Могуль знает, что делает… И лучше не вмешивайся в его указы.
Ачуда повернулся к ним с каменным лицом.
– Вас волнует только то, кто его будет разделывать? Он, по-вашему, туша забитой скотины? Он был моим другом. Больше у него никого не было… Его не будут оплакивать родные. Его забудут сразу после того, как увидят… А ведь он хотел их всех защищать. Как же мы ошибались… – мальчик горько поджал губы и закачал головой, не в силах подобрать слова.
Смотрящие в Ночь переглянулись.
– Я же говорил, он нас всех сдаст.
– Ему нужно время, – Регола обнял за плечи старших братьев, увлекая их в сторону. – Эта потеря закалит его дух, и ему не будет равных. Вы ему потом и в подметки не сгодитесь…
– Да-да, – едко проворчал Далик, берясь за поручни носилок – третий мальчик по его щелчку пальцев взялся спереди. – Вот только не удивляйтесь, братцы, если завтра на вас скопом бросится разъяренный люд, вооружившись мотыгами и заточками – сразу после того, как у этой слезливой душки закончится смена. Мир в племени и так уже держится на соплях – жиже и зеленее, чем сейчас под его носом…
– Я все сделаю, – процедил сквозь зубы Ачуда. – Просто дайте мне побыть с ним еще немного.
Мужчины еще какое-то время понаблюдали за ним, сидящим над мертвецом, придерживающим его за голову и что-то шепчущим, соприкоснув лбы, и махнули рукой. Ачуда не вслушивался в их прения. Но одно слово все же добралось до его слуха. Оно было одобрено глумливыми хохотками и разочарованными вздохами. Мальчик не подозревал, что впредь это слово будет за ним следовать и насмешливо блуждать на чужих устах, стоит ему только объявиться на горизонте. Слово, что поразительно емко и точно отражало сущность и предназначение Ачуды, которые другие в нем сумели разглядеть.
– Утешающий Мертвых.
Глава 2. Букет из кукурузного початка
Макхака, по прозвищу Замечающий Красоту, тяжело размахнулся и отвесил убойный подзатыльник тощему водоносу. От удара тот перелетел через телегу, опрокинув и разлив пару кувшинов с водой.
– Почему мы тебя должны ждать, червяк? – прогудел Макхака распластанному телу, но то не отвечало ему и не шевелилось.
Сагул перешагнул через водоноса и взял уцелевший кувшин. Кадык мощно задвигался, расталкивая толстые шейные жилы, вода заливала кирасу. Утолив жажду, он протянул Макхаке остатки, а сам покосился на лежачего паренька.
– Ты его убил.
– Да с чего бы, – Макхака сделал пару могучих глотков, а остальное вылил себе на бритую макушку. – Дурь из него выбил, да и только.
– Дурь – это все, что в нем было.
Жигалану надоело изображать, что он слеп. Отшвырнув точильный брусок и свой акинак, он шагнул к распростертому телу и приложил ладонь к груди. Затем и вовсе прильнул к ней щекой, прислушиваясь.
– Друже, ты что-то совсем без девах одичал, – сделал выводы Макхака, свысока наблюдавший за ним. – Уже и мужские титьки готов облобызать…
– Замолкни, – посоветовал Жигалан, напрягая слух. – Да, сердце у него еще поет. Давай сюда, – он вырвал у воина кувшин. Вода там уже плескалась на самом дне.
Жигалан набрал полный рот и распылил в лицо водоносу.
– Бабенку бы сюда, так сразу бы ожил, – бухнул Сагул.
– Да-а, – широко зевнул Макхака, не потрудившись прикрыть свой зев, полный кривых, желто-серых зубов. – Бабенку бы сюда сейчас, самое-то…
Третий воин похлопал по лицу паренька, но тот в себя не приходил. А ведь начнись уже их тренировка, ни у кого бы не нашлось времени его прихлопнуть. Сагул и Макхака уже забыли про водоноса, стоя и обмениваясь похабными шутками, приправленными грубым гоготом. Жигалан стиснул челюсти.