Железо. Книга 3
Шрифт:
У Вохитики слова терялись где-то в горле. Он понимал, что старик извращает ситуацию и издевается над ним, как это делал Поганьюн, но ему не хватило ума состряпать встречный вопрос, что вывел бы того перед слушателями на чистую воду. Сам же Поганьюн сейчас сидел чуть поодаль Вугулая и с отсутствующим видом следил за происходящим.
– Ну чего встал-то здесь с его вонючим шмотьем?! – гаркнул ему Вычужан, другой коренастый горняк, доселе не принимавший участия в травле Вохитики. – Вали отсюда с ним подальше, не порть нам аппетит!..
Мальчик сделал два неровных шага назад.
– Тогда я брошу вещи на твой лежак, – надломленным голосом предупредил он Вугулая. Но старику эта идея не понравилась.
– Ты совсем тупой?.. Видишь же, что вещи мокрые – хочешь, чтобы и я потом спал на мокром?
– Тогда рядом с ним…
– Только попробуй… Тут грязь повсюду, а я только постирал, – проворчал старик. – Хоть немного замараешь, сам потом пойдешь перестирывать…
– Не пойду я перестирывать твои вещи!..
– Так держать, дорогой!.. – одобрил Вугулай. – Я тоже верю, что у тебя хватит сил не обронить… Вон ведь какие ручища!..
Некоторые горняки у бадьи посмеялись, и старик, подмигивая им, вернулся к еде. Другие качали головами, фыркали или бормотали что-то непристойное, но никто так и не встал на сторону паренька. Даже Веселящий Стену, обычно всегда разряжавший обстановку, сейчас только скривился от боли в ребрах и продолжил набивать щеки кормежкой.
– Встань на проходе, где сквозняк, – насмешливо посоветовал ему Друль. – Вытяни руки и шмотье на них развесь… Глядишь, быстрее высохнет!..
– А ведь совет то дельный. Правда, если последуешь ему, то зарекомендуешь себя еще большим дерьмом, чем есть. А ниже падать и так уже некуда.
– Неплохая идейка, – вдруг встрял Руган, подав свой скрипучий, редко используемый голос. – Так тряпки и впрямь высохнут быстрее… Вот только я скорее прикончу этого опущенца на месте, чем позволю ему встать под сквозняк и провонять всю штольню манатками засраного старика…
Вугулай медленно перевел на него набрякший взгляд.
– Что, хочешь что-то возразить? – прямо спросил у него Руган, вперив в него свои близко посаженные глаза. Но старик лишь молча пялился в ответ, а на морщинистых губах играла неясная усмешка. – Бросай его шмотки, пока я не встал и тебя самого не бросил об пол!.. Слышь?!
– Ты, что ли, потом их будешь стирать? – спросил Вугулай.
– Да, я, – подтвердил Руган. – Обоссу их, а затем отхлещу тебя ссанными тряпками, пока не высохнут… И хлебало свое закрой, чтоб каша из него не сыпалась… Только еду зря переводишь.
Вугулай побагровел от оскорбления и заерзал, будто готовясь встать и поставить на место наглеца. Руган же с пристальным интересом следил за изменениями на физиономии старика и в целом выглядел настолько расслабленным, словно они всего лишь играли в кости, и сейчас был его ход, и он в азартном предвкушении больше не мог ждать, чтобы узнать, что же ему выпадет.
Поганьюн бесстрастным взглядом изучал выскочку, не прекращая перемалывать кукурузу челюстями. Вугулай как бы невзначай повернулся к нему за поддержкой, но тот на него даже не смотрел. Беспомощно прокашлявшись, он вытер рот размашистым движением руки.
– Не учили тебя со старшими разговаривать, сопляк, – пробормотал он. – Я бы поучил, да неохота на полный живот…
– Дак давай я тебя пну по нему, и он вмиг опорожнится, – с готовностью предложил Руган. – Тогда-то у тебя охота появится? А то мне страсть как интересно узнать, чего это я упустил в уроках о том, как общаться со старым говном, вроде тебя…
Вугулай снова прокашлялся и с деланной ленью и снисхождением отмахнулся от него, но за отечными веками в глазках пылала ненависть и затаенное зло, и их сложно было скрыть. С кряхтеньем встав, он заковылял к Вохитике.
– Давай сюда!.. – вырвал он вещи из его озябших пальцев, и голодный Вохитика тут же устремился к освободившемуся месту у бадьи. Но Вычужан, что сидел сбоку, преградил ладонью доступ.
– Рядом с опущенцами не ем.
Поганьюн поднял на него прохладный взгляд.
– Так зачерпни жратвы себе в ладони и иди доедай в своем углу.
Теперь уже у всех присутствующих вытянулись лица. Некоторые с откровенным недоверием повернулись к Поганьюну. И правда – ведь кто, если не он одним из первых повадился издеваться над новеньким?.. А сейчас с чего-то вдруг берет и резко выступает против…
– Поганьюн, ты чего? – непонимающе улыбнулся Вычужан. – Как с ним еще быть?.. Он же опущенец…
– Я в курсе, кто он, – сухо произнес горняк-тактик. – Ну не нравится тебе сидеть рядом с опущенным, так кто ж заставляет?.. Или внимание хотел к себе привлечь?.. Ну так привлек.
– Не понимаю тебя, Поганьюн…
– А тебе и не нужно понимать меня. Да и вообще понимать что-либо… Твое дело киркой махать, где скажут, и на этом все…
Вычужан все продолжал неверяще ухмыляться и качать головой, явно до последнего надеясь, что сейчас их главный заводила расхохочется над тем, как все повелись, и вместе со всеми отправит новенького спать голодным. Но Поганьюн оставался серьезным, желваки его играли за щеками, а теплые глаза, как у змеи, не мигали.
– Ну ничего, это пройдет, – поднялся горняк со своего места и грубо отпихнул плечом Вохитику. – Просто еще не все из нас отошли после муджока… Вот и ведут себя как сами не свои…
– Что ты там лопочешь про муджок? – не расслышал Поганьюн.
– Да ничего такого, брат!.. Просто знай, что соболезную твоей утрате.
Глаза горняка-тактика превратились в щелки.
– Чего ты сказал?.. Что там за утрата у меня?
Некоторые из горняков, обращенные спиной к Поганьюну, красноречиво скорчили гримасы, явно пытаясь напомнить Вычужану о чем-то важном.
– Поганьюн отрекся от своего брата еще задолго до его гибели – так ведь обмолвился вчера один из них? – проснулся голос внутри Вохитики. – Хоть смерть брата его и потрясла, но от слов своих отказываться он все равно не станет. Не хочет выставлять себя слабым. Неловкая ситуация. И этот горняк в нее не вник. Своими соболезнованиями он ненароком или намеренно дает понять, что не воспринимает всерьез заявленное Поганьюном ранее.