Железом и кровью
Шрифт:
На стук дверь открыла худенькая высокая женщина с приятным добрым лицом. Взгляд её карих глаз был пронзительным, отчего я даже на мгновения растерялся.
— Здравствуйте! Я к Жуге Исаеву.
Женщина ещё раз окинула меня взглядом и пропустила внутрь.
Откуда-то выскочили две девчушки. Они с любопытством смотрели на меня. Видно к хозяину редко гости захаживают.
— Позови отца, — приказала женщина, и старшенькая из девочек бросилась наверх по массивной деревянной лестнице.
Дочки
Через минуту вниз спустился и сам хозяин. Ступени жалобно заскрипели под его сапогами.
— Пришёл? — бросил Исаев, даже не глядя на меня.
Показав жестом следовать за ним, Жуга развернулся на месте и стал подниматься назад.
Я ещё раз осмотрелся по сторонам и пошёл вверх по ступеням.
Мы прошли в большую светлую комнату, стены которой были украшены какими-то картинами. Едва я подступился к ним, чтобы посмотреть, как тут заговорил Исаев:
— Я тебя позвал по одному очень деликатному делу.
Голос его был заметно глуховат, как это бывает, когда говоришь на некую не очень приятную тему.
Жуга пригласил меня жестом присесть на покрытую медвежьей шкурой широкую скамью у окна, а сам медленно заходил взад-вперёд.
Рядом стоял диковинный столик, на поверхности которого были нарисованы трёхцветные восьмиугольники. На некоторых из них стояли вперемешку черные, белые и красные фигурки, выполненные из каких-то поделочных камней.
Жуга остановился и проследил мой взгляд.
— Знакомо? — спросил он, кивая на столик.
— Нет. А что это?
Исаев подошёл ближе и с пространным взглядом уставился на фигурки. Здесь были и единороги, и катапульты, и мускулистые орки с топорами, и даже драконы. Кое-каких фигурок было много, других поменьше, а некоторые стояли вообще в единственным экземпляре.
— Это девью-бата. Игра.
— Игра? — переспросил я.
— Старинная игра. Её придумали эльфы. Она своеобразный аналог их Большой игры. У нас её прозывают «аллодами». Потому, как очень похожа… на нашу жизнь.
Жуга сощурил глаза и уставился на меня. nbsp;
— Кстати… кстати… хочешь, я покажу тебя? — неожиданно спросил он. И не дожидаясь ответа, поднял на столом красного человечка, в руках которого был тонкий кинжал, а за спиной арбалет. — Эльфы его прозывают «пронырой». А мы — «маской».
Я улыбнулся, но Исаев вдруг помрачнел.
— Опасная и непредсказуемая фигура. Действует вне установленных правил. При его атаке, никто не может закрыться иной фигурой. Если выпустить «маску», то она
— Зачем же такая фигура нужна?
— Без неё никак.
— А с ней, может быть и того хуже.
Наконец-то Исаев чуть улыбнулся.
— «Маска», это как проталины, появившиеся ранней весной на большой поляне. И вроде травку видно под ними, а что под остальным снегом — хрен его знает! Разведка, выявление слабых сторон, атака на сильные фигуры… ключевые…
Жуга поставил фигуру на место и присел напротив.
— Задачи «маске» ставят сложные. И в основном до конца игры у игроков не остаётся ни одной такой фигуры… Вон видишь того старика в высокой шапке. Это «маг», держатель «аллода». Падёт он — конец игре. А не будет «маски» — не будет и «мага».
— Это сильная фигура? — я никак не мог взять в толк суть разговора.
Кажется, глава Приказа это понял.
— Это важная фигура. С ней легче, без неё — труднее.
Исаев вдруг замолчал, и лицо его стало угрюмым.
Лучик света пробился сквозь разноцветные витражи окна и заплясал на гладких отполированных досках. Я тупо уставился на него, а мои мысли прогалопировали в голове, перескакивая от одного к другому. Увлёкшись их созерцанием, я совсем не заметил того, что Жуга мне о чём-то рассказывает.
— Я на днях говорил, что не буду тебя… беспокоить. Но не выходит.
У меня между лопатками проскользил неприятный холодок.
— Орешек? — сухо спросил у Исаева.
Тот кивнул и сжал губы.
— Приказывать не получается, — проговорил он. — Но больше некому… Не думай, что я не понимаю, что тебе пришлось пережить и какие решения принимать. Все твои выводы насчет врагов внутри самой Лиги верны. И это без сомненья! Я от того сердился, что мы это знаем и понимаем, а поделать ничего не можем… Пока, не можем.
— Дворяне…
— Да ты пойми, не все дворяне… плохие, — отмахнулся Жуга. — Дело не в благородстве происхождения. Так рассуждать, как ты, то и до бунта недалеко.
— По-моему, у нас и так бунт…
— Да ты всего не понимаешь! — вскипел было Исаев, но тут же насильно себя усмирил. — Они тоже фигуры: сильные, либо слабые. Это не так важно… Просто есть те, кто принимает нововведения и играют по нашим правилам, а есть которые за старый уклад. И, кстати, таких полно не только среди дворян. А если мы будет всем направо и налево головы сечь, так и гражданской войны не минуть.
— Разве сейчас не гражданская война?
— Нет. Но мы очень близки. И главным моментом является тот факт, что новой власти следует проявить силу. Извини за повторение: удержать в руках всё ту же власть. Дай мы слабину…