Желтая роза в ее волосах
Шрифт:
– Вот, первую неделю всё писал, – сообщил доктор. – Сам – о причинах собственной болезни. Теперь, вот, рисует…. Что, интересно, будет делать дальше? Кстати, господа! Прочтите, пожалуйста, сей опус. Это последний вариант. Исправленный и переписанный набело, – протянул пару листков, плотно исписанных убористым почерком.
Текст приводится дословно.
Подснежники. История рядового сумасшествия.
Витька Боков не любил ездить в Нахаловку.
Поганое это место, если вдуматься. Обшарпанные пятиэтажки, бараки разномастные и полуразвалившиеся, дороги – название одно…. Ну,
Долго Нахаловка жила сама по себе, пока – примерно год тому назад, народу местного покрошив немало – Бес её не перевёл под свою руку. С тех пор местные «деловые» Бесу платят ежемесячный оброк – за крышу официальную.
Витька Боков в Бесовском сообществе на «средних ролях» числился – не сявка зелёная, но и не бригадир полноценный. Так, что-то навроде верного ординарца – пойди, принеси, подай, другие поручения всякие. Но на хлеб с маслом хватало, по тогдашним Временам Смутным и это – немало…
Вот, и сейчас Бес командировал Витьку в Нахаловку – долю месячную забрать. Сел Боков в свой «Чёрный Бумер» подержанный, десятилетний уже, но ещё вполне презентабельный, да и объехал – за пару часов – всех нахаловских авторитетов.
Улов оказался небогатым: три тощих рублёвых пачки, долларов с десяток купюр, наркоты различной – в таре нехитрой – немного, да ещё золотых и серебряных изделий несколько штук. Одна безделица ювелирная Витьке особенно понравилась: серебряный браслет в виде змейки, один глаз – кумушек зелененький, а, вот, второго не было вовсе. Видимо, выпал где-то, жалко…
Хотел Боков даже «зажучить» вещицу понравившуюся, благо и подарить было кому. Только не посмел, с Бесом шутки шутить – себе дороже. Побросал всё в пакет полиэтиленовый, хозяину отвёз.
Бес трофеи на стол вывалил, поморщился брезгливо, ординарца верного похвалил скупо, да и отпустил – на все четыре стороны. Мол, вечер пятницы, как-никак, а рэкетиры тоже люди, и им отдыхать когда-то надо…
Подумал Витька недолго, да и поехал за город – дело у него важное образовалось.
Сошёлся он недавно с девицей одной. Ничего особенного, вроде. В том смысле, что не фотомодель какая. Годков уже под тридцать, и вообще, училкой в школе трудится, очки носит, литературу детям преподаёт. Да, вот, глядишь ты, присушила Витькино сердце накрепко. Бывает….
В театр он с ней сходил, книжки начал читать серьёзные. Даже задумываться стал о том, чтобы завязать с деятельностью криминальной и вернуться к прежней профессии. А был Боков – в недавнем прошлом – краснодеревщиком знатным, не последним в городе.
Вот, как оно бывает: подвернётся бабёнка шустрая и смазливая – жизнь поворот крутой, неожиданный и совершает…
Отъехал Витька от города километров на тридцать, «Бумер» на обочине оставил, а сам пошёл прогуляться по весеннему лесу. В лесу – благодать. Птички крохотные щебечут, ветерок что-то шепчет в кронах деревьев, а рядом с редкими холмиками снега, не растаявшего ещё, подснежники растут. Набрал Боков тех подснежников охапку немаленькую, да и поехал к своей зазнобе – предлагать руку и сердце.
А невеста его жила на другом конце городка, пока доехал – уже стемнело. Поднимается по лестнице – вихрем ураганным, в дверь звонит – нетерпеливо. Варенька дверь открыла, ахнула радостно, жарко Витюшу обняла, поцеловала в губы, и пошла – подснежники ставить в вазу.
И, вдруг, Боков замечает, что на правой руке его наречённой браслетик имеется – серебряный, в виде змейки. А глаз один у того холоднокровного – отсутствует. Потемнело у нашего жениха в глазах…
Варенька же, заметив интерес суженого к ювелирной безделушке, объясняет, мол: – «Это я ещё месяц назад купила, по случаю. Надо будет завтра и глазик недостающий вставить. Правда, ведь, красиво?».
Тут у Виктора Бокова шторка и упала. Только темнота кругом беспросветная…
Конец.
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил доктор. – И объясните мне, пожалуйста, одну вещь. Почему в России – каждый месяц – ремонтируют крыши? Осадки такие сильные? Ветры дуют ураганные?
– Видите ли, доктор, – обтекаемо ответил Сергей, – Россия – с точки зрения психологии и психиатрии – один большой и сплошной нонсенс. Бывает, что тонкие и ранимые люди идут в душегубы. А, иногда, грубые и жестокие индивидуумы подаются в депутаты…. Интересуетесь, что этот тип будет делать дальше? Стишки, конечно же, писать. Русские, они всегда, когда начинаются душевные волнения-терзания, стихи пишут.
– Точно! – поддержал Моисеич. – Умом Россию – ни за что – не понять! А по поводу кровельных работ и ветров ураганных…. Предлагаю про это поговорить отдельно, за рюмкой шнапса. Означенная история – очень длинная и запутанная. Разъяснить её суть – с кондачка – не получится…
Про стихи Сергей не ошибся. Через неделю герр Мюллер принёс листок бумаги с новым произведением приболевшего рэкетира Виктора Бокова:
Подснежники, как прежде, по весне
Вновь расцветут – всем бедам вопреки.
Но не дано их больше видеть мне.
Как не дано – любить…
Но знает сердце: где-то далеко,
На Родине, в густеющей траве,
Поют о счастье – звонко и светло
Подснежники, как прежде, по весне…
Протокол
– Значится так, уважаемый. Будем протокол составлять…. Вчера вы, без видимых на то веских причин, избили четверых жителей нашей мирной деревни. И пацанам-дачникам – от вас, опять-таки – досталось по полной программе…. В чём причина такого неадекватного и социально-неправильного поведения?
– Они – при моей жене – матом ругались, товарищ капитан.
– Да и не товарищ я, по временам нынешним. Да и не господин. Вы ко мне проще обращайтесь – «капитан полиции Борченко». Если, конечно, нетрудно…. Так, значится, матом ругались?
– Так точно, матом.
– И только за это вы – их?
– Только – за это. Причём, и не сильно совсем бил. Так, процентов на десять от имеющего потенциала.
– А сами-то, что? Матом – вовсе – не ругаетесь?