«Желтая смерть»
Шрифт:
Вот только Парижем германцы не смогли овладеть — французы успели разрушить железнодорожную инфраструктуру. А на сотню верст расстояния гужевым транспортом сильно не повозишь припасов, обеспечивая «питание» боеприпасами двухмиллионной армии. В этом то и была изначальная ошибка «плана Шлиффена», как и то, что им не принята в расчет суровая решимость французов отчаянно и ожесточенно сражаться, что проявилось на примере обороны столицы. Парижане и не подумали покидать свой родной город, и тем более объявлять его «открытым».
Да и вся страна помогала им, чем могла!
Так что знания из «будущего», вернее его «куски», пока еще неизвестно, как полученные кайзером, не сильно ему помогли в начальном периоде войны, хотя германцы значительно улучшили свою вооруженную силу. Да и добились куда
Потому французское правительство, переехавшее в Бордо, и пошло на уступки России, «великодушно» и быстро «списав» с империи долги по займам — свои проценты банкиры уже получили, а за все остальное заплатит Германия после поражения по полной программе. А теперь страна лихорадочно приступила к мобилизации промышленности — нехватку оружия и боеприпасов нужно немедленно восполнять, а это потребует долгого времени.
Россия же подготовилась к войне гораздо лучше, чем в былой реальности. Из несчастливой войны с японцами были сделаны жесткие выводы, да и экономия на отказе от строительства заведомо устаревших кораблей принесла свыше сотни миллионов рублей, что пошли на развитие системы школьного образования, пусть начального, однако обязательного и бесплатного для всех учащихся. И сейчас это начало приносить свои плоды — в армии значительно увеличился процент грамотных солдат молодых возрастов.
Опору сделали на развитие казенной промышленности, наиболее эффективной в военное время в отличие от частного производства, с его «задранными до небес» ценами, когда снаряды обходились втрое дороже. А тут, прекрасно зная, что война будет, и какой размах она примет, царь с великим князем подготовились к ней весьма основательно, пустив всю «экономию» министерства финансов. Ведь все «сэкономленное» иначе бестолково потратили, скупая втридорога вооружение и боеприпасы.
И правильно — зачем покупать рыбу, если нужно купить удочку, но еще лучше сеть, и научится ими пользоваться!
Развитие казенных заводов в предвоенные годы дало серьезный толчок в становлении промышленности как таковой. Производство оружия, от пулемета до линкора, требует определенного технологического уровня, и участия многих предприятий. Ведь нужен металл, а его требуется добыть и выплавить — развитие отраслей идет комплексно. А еще нужны подготовленные специалисты и работники, и тут советский опыт с ФЗУ и техникумами оказался более чем востребован. А развитие промышленности имеет следствием урбанизацию — рост городского населения. Все цепляется одно за другим, и страна меняется — вначале незаметно, но с каждым годом перемен становится все больше и больше, что и происходило в этой реальности.
— Есть шансы, есть, и значительные. Германии и так невероятно повезло в прошлый раз, фактически затянув войну за счет революции семнадцатого года, — задумчиво произнес Павел Карлович, выбивая пальцами марш по столешнице. В прошлое время всем вбивали в головы как аксиому, миф о технической отсталости России, приводя цифры по отраслям военного производства стран мира за годы войну. Выходило впечатляюще, впору было хвататься за голову и проклинать «отсталый» царский режим. Но всем известно, что дьявол скрывается в деталях, и стоит взглянуть пристальнее, как все эти «крики» превращаются в пропагандистские завывания, клише, которые постоянно вбивают в головы, чтобы им поверили как истине. А та, как известно, всегда «где-то рядом».
Все дело в том, что почти две трети произведенного оружия и боеприпасов приходилось на последние два года войны, из которой Россия фактически вышла, и ее военное производство стало стремительно «обнулятся» с «демократическими переменами».
Но если пристально посмотреть на данные за 1914–1916 год, не все так плохо — Россия производила намного больше, чем
— К весне семнадцатого нужно заканчивать бойню, когда в Германии самый настоящий голод начнется. А на брюкве они много не навоюют, «ананас Гинденбурга» плохая замена зерну и картошке.
Павел Карлович усмехнулся — как никто он сейчас понимал, что эта война совершенно не похожа на ту, которая привела страну к катастрофе…
Ценой неимоверных усилий Германия выпустила на последнем году войны этого «зверя» — всего 20 (танков) на фоне нескольких тысяч британских и французских бронированных гусеничных машин. Отсталая царская Россия до семнадцатого года произвела свыше двухсот броневиков — больше всех среди воюющих держав. И уже осенью 1914 года задействовала на фронте «автопулеметные роты» с весьма положительными результатами. Другое дело в том, что страна не смогла с должной эффективностью воспользоваться всем тем, что имела. Но даже в 1916 году, после «великого отступления» был победный «Брусиловский прорыв», после чего Австро-Венгрия «задышала на ладан». Но дальше пошли «странности»…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «РАСПЛАТА ПО СЧЕТАМ» Глава 37
— Государь, германцы только прогрызают наш фронт, прорыва у них не получается. В развалины Краков превратили, как и Париж — ничего большего у них не выходит, как бы они не старались.
Ренненкампф пожал плечами — ожидаемое майское наступление кайзеровских войск явно провалилось. Задумано неплохо — нанести два сильных удара вдоль левого берега Вислы, чтобы сама река прикрывала открытый фланг. Один с севера, от Торна или Торуни, другой юго-западнее, на захваченный корпусом Келлера в самом начале войны Краков. Да и действовали немцы ожидаемо — подвезли крупнокалиберную артиллерию и стали проламывать фронт на полосе шириной в тридцать километров. Вот только сейчас на дворе стоял совсем другой 1915 год, и бросать в самоубийственные контратаки, расходуя драгоценный состав кадровой армии Ренненкампф не собирался, применив приемы из совсем другой войны.
Поступили намного проще — подвели тяжелую полевую артиллерию и начали подбивать горловину прорыва, стараясь превратить ее в «бутылочное горлышко». И впервые привлекли к делу новую «напасть», которую германцы совсем не ожидали увидеть.
По позициям крупнокалиберной артиллерии отбомбилась Эскадра Воздушных Кораблей, где уже насчитывалось три с половиной десятка четырех моторных бомбардировщиков «Илья Муромец». Вот это и было «ноу-хау», до которого все враждующие стороны еще не додумались. А перспективы авиации были оценены еще семь лет тому назад, когда хрупкие аэропланы еще еле держались в воздухе. Ведь самое уязвимое место в российском самолетостроении в годы 1-й мировой войны представляли авиамоторы — собственный выпуск на Русско-Балтийском вагонном заводе являлся мизерным, буквально несколько штук в месяц. А потому в двенадцатом году стали строить нормальный завод, закупив станки у Северо-Американских Соединенных Штатов — старались технологии брать у самой передовой на это время промышленной державы мира. Именно производственное оборудование было главным — авиастроение за океаном находилось еще на «пещерном» уровне. Зато к началу войны стали выпускать вполне надежные авиадвигатели РБВЗ в 90 и 140 л. с., причем производство от нескольких штук в месяц, к декабрю четырнадцатого года стало представлять недельный выпуск, сейчас ежедневный — два завода просто втянулись в работу, как и сами специалисты. И можно было еще наращивать как выпуск, так и мощность самих двигателей, которые конструктивно уже отработаны в производстве, лишившись большей части неизбежных «детских болезней».