Жена-беглянка
Шрифт:
Или это тот случай, когда крепость взяли изнутри?..
Первым делом я достала суб-ком — связи по-прежнему не было. Разулась. Оставив туфли и сумочку на полу у стены, пошла в тонких колготках по холодном мрамору.
Прокралась к дверям столовой, заглянула…
У разгромленного обеденного стола на полу ничком лежал человек в чёрном костюме. Казалось, о его светловолосую голову разбили томат.
Тишина стояла, почти как в гараже, и Белинду я заметила не сразу. В глубине комнаты был устроен диванный уголок — обивка цвета ванили, резные спинки, просторные сидения. Первая леди концерна забилась в самое дальнее кресло и, обняв себя за плечи, глядела в никуда.
— Где они? — спросила я.
Пришлось повторить дважды, прежде чем в ответ прозвучало глухое:
— Наверху. В кабинете.
Там, куда ведёт кнопка "112"?
Я заставила себя склониться над лежащим. Кажется, дышит… Дышит ведь? Рядом валялись осколки от бутылки вина и ремешок наручников. Расстёгнутый, а не разрезанный.
— Надо позвать кого-нибудь. Госпожа Даймер, вы меня слышите? Как связаться с охраной?
Волшебное слово "охрана" достигло сознания Белинды, и она подскочила ошпаренной кошкой.
— Стой на месте, девка! Ни с кем ты связываться не будешь. Сказано — ждать, будем ждать!
— А кто сказал ждать — Мэт?
Белинда презрительно рассмеялась, но всё же ответила — то ли стремясь раззадорить себя, то ли заговаривая зубы мне:
— Мэт? Нет, разумеется! Он тоже требовал вызвать охрану. Подлый мальчишка сам ни на что не способен. С Эдом ему не справиться. Эд всех переиграл — и так называемого братца, и так называемого папашу, и сейчас обернёт ситуацию в свою пользу…
Госпожа Даймер приближалась ко мне крадущейся походкой, держась немного боком и приподняв перед собой руки с длинными розовыми ногтями. Точно — бешеная кошка.
— Всё из-за тебя, — шипела она, сверкая глазами. — Откуда ты только взялась такая… видящая!
Струящийся шёлк её платья мерцал сиреневым и жемчужными муаром, руки были пусты. Но кто знает, на что способно золотое суб-кольцо на тонком пальчике?
Я попятилась, задев сервировочный столик. Он отозвался тонким дребезжанием, и я не думая выхватила бутылку игристого из ведёрка со льдом.
— Не подходи!
Белинда замерла, её взгляд метнулся к раненому в чёрном костюме.
Да, госпожа Даймер, такой бутылочкой можно знатно раскроить череп. Жаль, у меня силы не хватит, и рука с сердцем обязательно дрогнут.
Скоро вы об этом догадаетесь. Так что я пойду, пожалуй.
В лифт! На сто двенадцатый этаж…
Говорят, дуракам везёт.
Я могла приехать прямо в лапы к Эдмунду. Но мудрый лифт выплюнул меня в пустой закуток с напольными растениями.
Закуток примыкал к коридору, одетому глянцевым камнем. На стенах висели акварели под стеклом, с потолка подмигивали лампы ночного освещения. Я шла, и за мной бежали блики — будто шпионы.
Гадать о направлении не было нужды. Шагах в тридцати из-под широкой арки в коридор вырывался яркий свет, а когда я приблизилась, стали слышны голоса. Один, кажется, голос Эдмунда, то ли ругался, то ли чего-то требовал; другой звучал слишком глухо, чтобы понять, кому он принадлежит.
Собрав всё мужество, я осторожно заглянула в проём под аркой.
Пустая приёмная. А дальше, в необъятном кабинете… Я отпрянула, зажав себе рот. Постояла, слушая, как колотится сердце, и выглянула снова в отчаянной надежде — вдруг померещилось?..
Мэт лежал в нескольких шагах от огромного стола. На боку, наискось, в такой позе, будто устроился передохнуть, — щекой на вытянутой руке. У его подмышки по светлому ковру расплывалось алое пятно…
Бутылку я не выронила только потому, что пальцы на горлышке свело, и спиной сползла по стене. В голове было черно, как в заколоченном гробу. А с той стороны крышки всё бубнил и бубнил злобный голос. Я подняла руки, чтобы заткнуть уши… Холодное потное стекло бутылки коснулось щеки, и это привело меня в чувство.
Он жив!
Если охранник внизу жив, значит, Мэт и подавно.
Будто в подтверждение, невнятный бубнёж из кабинета оформился в слова:
— …спасти своего бесценного сыночка…
Спасти!
Дрожащей рукой я поставила бутылку на пол, очень бережно, чтобы не брякнула, и опять заглянула в кабинет, на этот раз сосредоточив внимание на том, что творится за столом. На Мэта старалась не смотреть.
А за столом творилось грандиозное вымогательство с суб-самострелом у виска. Мерсер Даймер колдовал над какой-то штуковиной, похожей на кассовый аппарат в магазине, у его плеча стоял Эдмунд, щерясь, как хищник при дележе добычи. У Мерсера левая сторона лица и воротничок рубашки были в крови, но в остальном он выглядел так же опрятно, как за ужином, даже галстука не распустил.
— Извини, опять сбился, — низкий голос прогудел спокойно и устало.
— Время тянешь? — Эдмунд с силой ткнул дулом "отцу" в скулу.
Вот кто избавился и от галстука, и от пиджака, и рубашку расстегнул во всю грудь. Соус с лица стёр, но кое-где осталось. Волосы Эдмунда были всклокочены, глаза бешено вращались. Просто бесноватый какой-то.
— Может, уберёшь блокаду суб-частот? Будет проще, — под пальцами Мерсера защёлкали клавиши.
— Ничего, — оскалился Эдмунд, — дойдёт и по проводам.
Его самострел был чёрным, хищным и в два раза больше, чем тот, который я видела у Мэта.
— Хватит юлить, папаша. Даю тебе минуту. Не уложишься, и кое у кого во лбу появится дырка!
Он отвёл оружие в сторону, чтобы указать на Мэта, и рассмеялся.
— Семь ступеней защиты, за минуту не успею, — поморщился Мерсер.
Лёгкая досада, не более.
Что же вы, господин Даймер, мысленно взмолилась я. Вам же этого навозного жука на одну руку положить, другой прихлопнуть! Чего вы ждёте?