Жена депутата
Шрифт:
– Я сегодня с Вами до самого вечера.
– А может, до утра? – шутит Ладыгин и сам же смеётся своему пошлому высказыванию, а я напоминаю себе мысленно, что Андрей платит мне неплохие бабки и потерпеть немного намеки этого придурка не так уж и трудно. В конце концов, рук он не распускает и дальше разговоров пока никуда не заходит.
Мы рассаживаемся по двум машинам: Старостин отказывается ехать с нами и остаётся в своей иномарке, за рулём которой водитель. А мы с Максом и Ладыгиным трогаемся первыми. До гостиницы тут рукой подать, вся дорога и заселение занимает
Ладыгин машет весело рукой, предлагая проводить его в номер, но я предельно вежливо ему отказываю, пряча руки за спиной. Портер увозит его чемодан, а я остаюсь внизу со Старостиным.
– Все хорошо? – уточняю у него из вежливости, но он смеряет меня таким равнодушным взглядом, точно перед ним не человек стоит, а кучка мусора.
Ответа я так и не дожидаюсь, мужчина поворачивается ко мне спиной и в сопровождении второго носильщика покидает меня.
– Ну и ладно, – говорю вслух, когда Старостин исчезает в лифте, – не больно ты мне и понравился.
И в тот миг я искренне уверена, что у нас с ним никогда не будет ничего общего. Боже, как сильно я тогда ошибаюсь…
Глава 11
Володин приезжает в гостиницу спустя полчаса после того, как все разместились.
Лицо хмурое и немного помятое. Если бы я не знала, что Андрей противник алкоголя, заподозрила, что прошедшую ночь он провел в пьянках. Вопросов не задаю, лень, да и неинтересно. Те времена, когда меня волновала его жизнь в нерабочее время, давно в прошлом.
– Как они? – спрашивает первым делом, занимая место напротив.
Мы сидим с ним в ресторане при гостинице, я пью уже вторую чашку латте, но все равно хочу спать. Андрей заказывает кофе покрепче, а я радуюсь, что не мне его придется варить. Мелочь, а приятно.
– Дышат, – пожимаю плечами.
– Мы должны им угодить, – фраза у начальника выходит с вызовом, только я -то здесь причем? Поэтому отвечаю равнодушно:
– Ага.
– Что – ага? – взрывается вдруг Андрей, а я поднимаю удивлённо брови. Поводов для такого поведения нет, или я их не знаю, но его нервозность кажется удивительной и совсем ни к месту. Столичные гости к нам приезжают не в первый раз, отчего сегодня его настрой так отличается от обычного, мне невдомёк.
– Чего ты злишься? – вполне мирно интересуюсь у него, – или под угодить мы с тобой понимаем разные вещи?
– Что… что за намеки? – Володин шипит, наклоняясь ко мне ближе, – я не стал бы тебя ни под кого подкладывать, ты же знаешь!
Знаю. Ни себе, ни другим, поэтому я сижу здесь в свой выходной день, поэтому я работаю на него. Володин меня не отпустит, мысль, с которой невозможно смириться, но я жду. Будет ещё время на вторую попытку. Первая вышла слишком… болезненной. Нужно, чтобы он расслабился.
– У меня и мысли такой не было, – я делаю невинное лицо, а потом утыкаюсь в телефон. Злить Андрея не хочется, как никак он мой начальник. Он пьет кофе, а я наблюдаю за ним изредка: движения все ещё нервные, встречи с гостями боится, но ждёт.
Когда
Ладыгин общается с Андреем как с давним другом, хлопает по плечу, улыбается, а вот второй гость сидит с непроницаемым лицом.
Старостин красивый. Я вижу заинтересованный взгляд, которым его одаривает официантка. Она милая, но москвич не смотрит ни на нее, ни в меню.
Он смотрит на меня.
Я краснею, пойманная с поличным, отвожу глаза. Чашка в руке дёргается, кофе капает на подол платья.
– Черт, черт, – хватаю салфетки, чтобы впитать пятно, пальцы дрожат. Редко люди так открыто демонстрируют неприязнь и мне неуютно в их компании.
Казалось бы, работа в администрации города должна была выработать стойкий иммунитет к пренебрежительным взглядам, но почему-то со Старостиным это не работает.
Когда я снова поднимаю голову, он уже целиком и полностью занят беседой со своими компаньонами, и до меня мужчине нет никакого дела.
Чертовщина какая-то, он просто смотрит, а я уже подозреваю его… дальше мысль я не продолжаю. Завтра или послезавтра он уедет, а я забуду как его зовут.
Остаток дня проходит в поездках, мы катаемся по городу в новом составе, все так же на двух автомобилях: Старостин с водителем, которого зовут Денис, и мы вчетвером: я, Володин, Ладыгин, Максим за рулём. Ни за какие коврижки я не соглашусь пересесть в дорогую тачку к Демиду, поэтому сижу впереди с Максом и притворяюсь неодушевленным предметом, частью обивки.
Однако имеющий уши – услышит, и разговоры о мусоросжигательном заводе мимо меня не проходят.
В городе об этой новости ещё не знают, хотя основные разрешения давно подписаны и земельный участок под завод утвержден. Именно этим и займутся москвичи в ближайшее время, а основная задача Андрея обеспечить их беспрепятственную работу. Как он это будет делать я не знаю, экологи в нашем городе – истинные активисты, которые не ленятся выйти с плакатом в одиночный пикет в любое время года.
Впрочем, деньги здесь крутятся немалые, не обязательно говорить об этом вслух, чтобы мне стало понятно, и редакция Андрея вполне оправдана.
На месте будущей стройки пустырь, огороженный забором. Мы выбираемся из припаркованных машин, каблуки вязнут в сырой после вчерашнего дождя земле. С отвращением смотрю на килограммы грязи, налипшей на туфли, но на лице гостей ни капли брезгливости. Они с увлечением рассматривают участок, поросшей полынью и крапивой, Ладыгин ещё и руками машет, как мельница.
– Жаль, что к частному сектору только близко, – констатирует он, – но это уже ответственность Андрея. Да, мой друг?
– В допустимые нормы укладываемся, а дальше пусть хоть обосрутся, – говорит Володин, – суд в любом случае будет на нашей стороне, независимые экспертизы тоже.