Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка
Шрифт:
– Оказывается, генерала Дангера отправили проверить состояние гарнизона как раз недалеко от твоего лагеря! – отвлекает внимание на себя брюнетка.
– И ты, конечно, ничего не знала о том, что твой непосредственный начальник полетит тем же дирижаблем, что и мы? – хмыкает Уолшеп.
Брюнетка хитро улыбается и невинно хлопает ресницами, густо обрамляющие ее темно-вишневые глаза.
– Я хотела сделать тебе сюрприз, – она пожимает плечами. – Ты последнее время с такой ностальгией вспоминаешь ваши совместные экспедиции, что я подумала, что встреча старых друзей
Уолшеп похлопывает своей загорелой рукой, выдающей возраст даже больше веера морщинок около глаз, по руке брюнетки и слегка натянуто улыбается.
– Да, конечно, спасибо милая.
Я бы не была так уверена, что профессору было чрезвычайно приятно видеть Гаррета, но расстраивать девушку он явно не хотел.
– Кстати, па, ты нас забыл познакомить! – брюнетка словно не замечает, что Уолшеп не в восторге, и как ни в чем не бывало продолжает весело болтать.
– Ох, прости старика, – рад отвлечься профессор. – Знакомься, это Мелани, дочь профессора Брауна.
Она, по-моему, впервые задерживает на мне взгляд дольше, чем на секунду. Кажется, за это время она успевает заметить и мое неброское платье, и дорогой модный камзол Симуса на моих плечах, и то, как он держит меня за руку, и… кольца. И по-моему, именно это заставляет ее нахмуриться. Впрочем, только на мгновение.
– Того самого? – она вскидывает тонкие, идеальные по своей форме брови. – Та самая твоя новая артефакторша? И ты молчишь? Ох, Мелани, я так рада с вами познакомиться лично. Папа все уши прожужжал о том, что у него скоро в команде будет поистине гениальный сотрудник, и тогда уж они точно найдут…
– Да-да, моя дорогая, – поспешно перебивает ее Уолшеп. – А это ее муж, Симус Доггерти. О нем я тебе, кстати, тоже рассказывал. Помнишь, увлеченный молодой человек, который интересовался сапфирами в амулете, который мы нашли в прошлом году?
– Точно! Помню! – восторженно отзывается брюнетка и посылает еще один кокетливый взгляд Симусу.
Чувствую, как ногти свободной руки впиваются в ладонь, и только тогда понимаю, что вилку, которую я сжимаю, очень хочется воткнуть в эту милую барышню. Впрочем… Может, если Симус решит за ней приударить (а я уверена, что он еще тот ходок!), у меня будет время, и я смогу незаметно отправить папе весточку.
– Это моя дочь, – Уолшеп поворачивается к брюнетке. – Эйлин Уолшеп. К сожалению, она в отличие от тебя, Мелани, не разделила увлечение своего отца и выбрала военную карьеру. Не смотрите на то, что она кажется беззащитной. В этой девушке сил, особенно магических, больше чем в некоторых магах Его Величества.
– Папа, ты опять забываешь, что я и есть маг на службе у Его Величества, – смеется брюнетка.
Они еще о чем-то болтают, а я осознаю, что уже ничего не слышу и не понимаю. С того самого момента, как услышала, как зовут брюнетку. Эйлин. Как мою маму.
Кровь стучит в висках, а к горлу подкатывает тошнота. Пытаюсь вдохнуть, но ворот, кажется, слишком сильно стягивает горло. Или я туго зашнуровала платье?
Я растерянно скольжу взглядом по лицам собеседников, но не могу различить слов. Симус замечает мое состояние практически сразу же, он что-то говорит остальным, помогает подняться и уводит. А у меня в ушах звенит только голос матери: “Ланни! Ланни! Милая, ты где?”
Глава 10
Бреду как в бреду, как бы странно это ни звучало. Если бы не Симус, я бы, наверное, заблудилась. Но он уверенно держит меня под руку, что-то говорит, только вот я не могу разобрать, что.
Когда мы оказываемся в нашей каюте, он усаживает меня на кресло и, присев передо мной на корточки, вкладывает мне в ладонь… четки! Те самые.
– Мелани, это все в прошлом, я рядом, – он касается шершавой ладонью, совершенно нехарактерной для аристократов, моей щеки и аккуратно, практически нежно гладит, заглядывая в глаза.
В его взгляде серьезность и беспокойство. Он как будто знает, что со мной творится, как будто понимает меня и был все это время готов.
Немного небрежная щетина заставляет выглядеть его визуально лет на тридцать пять, хотя если бы ее не было, то Симус выглядел бы лет на пять, а то и семь, моложе. В правой брови едва заметный шрам. Такие бывают, если в детстве получаешь рассечение. А еще шрам на нижней губе. Удивительно, этот мужчина только кажется вылощенным, на самом деле он намного интереснее.
Ар! Почему я сейчас замечаю все эти мелочи? К чему они мне?
Но несмотря на это все, я понимаю, что мне лучше. В ушах перестает шуметь, дыхание становится спокойнее, а в голове проясняется.
– Вот и умница, – Симус аккуратно заводит прядь волос мне за ухо и чуть задерживает там руку. – Тебе стоит отдохнуть. Вечером нас ждет праздничный ужин. Не забывай, мы все же молодожены. Первая свадьба бывает раз в жизни.
Благодарность за найденные четки и то, что он смог меня успокоить, как волной смывает.
– Ну да, – хмыкаю я, возвращаясь в реальность. – Это ты по опыту?
Мерзавец встает и берет со столика стаканы, а потом идет с ними к небольшой двери в углу: оказывается, именно там индивидуальная туалетная комната нашей каюты. С кресла прекрасно просматривается то, что происходит там. Симус поворачивает кристалл, и из раковины маленьким фонтанчиком начинает бить вода.
Взгляд выхватывает ловкое движение пальцев, скользящее, не пропускающее ни миллиметра ни на внешней, ни на внутренней поверхности стаканов. Отточенное, кажется, годами.
После этого Симус возвращается, ставит один из стаканов вверх ногами, а другой наполняет из фляжки, которую приносит из своей комнаты, и протягивает мне.
– Выпей, тебе нужно, – он смотрит на меня своими пронзительными синими глазами.
Неужели мой недомуж серьезно думает, что я возьму что-то от него? Симус ухмыляется, качает головой и ставит стакан на столик.
– Я не собираюсь делать тебе плохо, я не заинтересован в этом, – он снимает запонки и складывает их на столик рядом со стаканом. – А насчет опыта… Если для тебя это так важно, то для меня это тоже первый брак. И единственный.