Жена и 31 добродетель
Шрифт:
Ты говорила, нужно дать ему время. Возможно, это и есть верное решение. Мы наделали много ошибок, и теперь в наших руках их исправить. Я хочу дать ему шанс, хочу верить, что все наладится.
Знаешь, мне кажется, что я смогу полюбить его. Конечно, я не забыла тот разговор и того нападения, но сердце мне подсказывает, что Роберт не настолько виноват, как думается. Что просто мы многого не знаем. Я полна решимости разобраться со всем этим. И да поможет мне Бог».
***
Слуга, прибывший за два часа
Это были давние друзья их семьи, которые горели желанием навестить молодых в их гнездышке и обязательно убедиться, что сын высокородного Олдфорда Горсея сделал правильный выбор и живет в мире и согласии.
Амабель восприняла это известие с долей паники и тревогой, которую так и не могла унять. Так много гостей, которых надо разместить и приветить. А так же не забыть, что под прицелом стольких глаз, они с Робертом должны были выглядеть образцовой парой.
И еще тот самый план, от которого у нее подкашивались ноги и потели ладони. План, что вел в неизвестность и дарил ощущения подарка от судьбы. Амабель не собиралась упускать эту возможность. Тем более, что он сам это предложил. Значит, так тому и быть.
Как говорится в писании: «над телом мужа властна его жена». Соответственно, она может распоряжаться им по своему усмотрению. Хотя, она еще не совсем его жена, но была решительно настроена покончить с этим положением, все взяв в свои руки. Возможно, это Господь направил ее сюда, чтобы помочь Роберту в том несчастии, которое, как она чувствовала, мешает ему быть с ней. Она завоюет его доверие и поможет ему. Обязательно поможет.
Но для начала надо встретить неожиданных гостей так, чтобы они не уделяли слишком пристальное внимание их взаимоотношениям. Ибо, хотя правилами этикета и приписывалось сохранение невозмутимости и неизменной вежливости, пример Розалинды был вполне убедителен, чтобы ожидать каверз и от друзей маркиза.
Олдфорд Горсей надменно и гордо прошествовал в гостиную, где неожиданно по-отечески поприветствовал Амабель поцелуем в лоб и пожал руку сыну. Его просиявшая дочь была вознаграждена снисходительным похлопыванием по щеке. Затем он обосновался у пылающего камина, выжидая, пока остальные приезжие не познакомились и не поприветствовали друг друга.
Когда леди Эсмерелда одарила дочь и молодых теплыми объятиями, он пустился в многоречивые сетования по поводу отвратительной погоды и последней волне слухов и сплетен, касающихся якобы затонувшего корабля Георга II, на котором тот возвращался в Англию. Подключившиеся к разговору Херефорд и Арундел с жаром кинулись обсуждать последнее обращение принца Уэльского к парламенту об увеличении своего содержания.
Пока мужчины разговаривали, Амабель украдкой рассматривала приехавшие пары, вежливо отвечая на вопросы женской половины гостей. Хрупкая леди Джессолина и мощный рослый Херефорд выглядели странной четой, однако не вызывало никаких сомнений, что именно муж был под пятой своей энергичной жены.
Леди
Политические дебаты мужчинам, по-видимому, казались весьма разумным времяпровождением. Но когда эти разговоры продолжились и за ужином, леди Джессолина не выдержала и с возмущением воскликнула:
– Господа! Это просто невозможно. Херефорд, милый, ты и дома обсуждаешь это каждый божий день. И тут продолжается то же самое!
– В конце концов, это невежливо, – поддержала ее леди Шарлотта. – Среди вас столько дам, а вы все о политике, да о политике. Скука смертная.
Маркиз Нортгемптон поднял в поражении руки.
– Прошу прощения. Вы правы. Это было неучтиво с нашей стороны.
– Рыба просто изумительна, – заметила леди Эсмерелда, давая понять мужу, что она бы предпочла беседовать на нейтральные темы.
– У вас так много цветов, – проговорила леди Шарлотта, повертев головой в разные стороны.
– Слишком много и слишком дорого, – добавила Розалинда.
Амабель покраснела.
– Так романтично! – восторженно поддержала тему леди Джессолина. – Херефорд, милый, ты видел, как теперь ухаживают за молодыми женами?
Ее муж пробурчал что-то невнятно положительное, отпив вина из бокала.
– А может, это в честь чего-то знаменательного? – предположил маркиз, взглянув на сына. Тот невозмутимо продолжил есть.
– Знаменательного? – живо откликнулась неугомонная леди Херефорд.
– В каком смысле знаменательного? – глаза леди Шарлотты перебегали от одного собеседника на другого.
Леди Эсмерелда успокаивающе проговорила:
– Олдфорд, дорогой, сбереги свой вздох, чтобы остудить овсянку. (прим. авт.: английская поговорка, означающая, что не стоит вмешиваться в чужие дела)
Маркиз Нортгемптон внимательно посмотрел на Амабель, будто бы ожидая, что она сейчас же в чем-то признается. Но закаленная в борьбе с обстоятельствами юная жена стойко выдержала его взгляд. Невозмутимо отпив из бокала, она обратилась с толковым вопросом к леди Джессолине, направив течение разговора на балы и лондонские развлечения. Тема оказалась неисчерпаемой, и вскоре к этому разговору присоединились все сидевшие за столом. Обсудили красоты Олд-Спринг-Гарденз и целебные воды в Ислингтоне, затем перешли на новые тенденции моды и возникшему интересу к кружевным воротничкам. Казалось, гости благополучно отвлеклись от щекотливых вопросов, однако Амабель все время ощущала на себе пристальный взгляд старшего Горсея. Подбадривающий кивок Роберта и легкая улыбка немного ослабили ее напряжение, но она все равно чувствовала себя неловко.