Жена инквизитора или Фамильяр для попаданки
Шрифт:
Как-то я сомневаюсь. Особенно сейчас, когда этот самый Лиам-инквизитор пожирает меня жадным взглядом и прячет мои ладони в свои, стараясь согреть.
Кто-то из присутствующих передает ему серую хламиду, расшитую золотым шнуром и шерстяным кружевом. Другие тараторят, пытаясь кратко изложить недавние события.
Мне удается разобрать только несколько фраз – «карета опрокинулась в озеро», «стала тонуть». И еще какой-то бред про драконов и говорящих котов.
Нет, я не спорю! Мой тоже разговаривает. Но я не готова обсуждать это с посторонними.
–
– Начните уже церемонию, падре. Не заставляйте нас ждать.
Священник снова заунывно читает псалмы, а я стою ни жива ни мертва.
Я в другом мире. Выхожу замуж за инквизитора.
Здрасьте, приехали, называется!
Но у меня еще есть шанс отказаться от этого дурацкого брака. Объяснить все.
Когда священник спросит согласие, отвечу «нет!» или яростно замотаю головой.
На это у меня сил и решимости хватит!
– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, – ликуя, что церемония закончилась, важно заявляет священник.
Как? Все?
А почему согласия не спросили? Обязаны? Это свадьба или профанация какая-то?!
Лиам Фергис по-хозяйски отбрасывает назад шторку, прикрывающую мне лицо. Улыбается хищно, словно изучая каждую клеточку моего фейса. Приподнимает большим пальцем мой подбородок и впивается мне в рот требовательным быстрым поцелуем. А у меня реально сносит башню, когда язык Лиама проникает в мой рот и движется там в медленном и чувственном танце.
Сразу по телу бегут мурашки, и бабочки взлетают в животе. Серега так никогда не целовался.
Мамочки дорогие, что же это делается!
Инквизитор моментально считывает мое состояние. Он отстраняется от меня. Припечатывает взглядом победителя и добавляет насмешливо и немного с издевкой.
– Что и требовалось доказать, Мелисса!
«Тоже мене Энштейн выискался!» – думаю, переводя дух. Прижимаю пальцы к горящим губам.
Так бы и попросила повторить, но я в этом мире немая… Может, это и к лучшему. Нужно как-то отделаться от новоявленного мужа. Найти кота и бежать к озеру. Попробовать нырнуть… Может, там портал. Я читала о таком в книжках.
Лиам Фергис важно спускается вниз. И снова задумчиво смотрит на меня. Изучает.
– Ты сегодня на себя не похожа, девочка, – тонкие губы складываются в очередную усмешку.
Не отвожу взгляда от пожирающих меня глаз. Синие, прям ледяные.
Красавчик этот Лиам!
Только мне домой пора. Меня там жених ждет и мама Галя. Небось, волнуются…
Господин инквизитор отводит взгляд первым.
Эх, мужик, не играл ты с Алкой Незабудкиной в гляделки! В этом виде спорта я олимпийская чемпионка.
Делаю шаг, чтобы спуститься с постамента, но Лиам Фергис не дает мне этого сделать. Собственнически укутывает меня в серую накидку, больше напоминающую попону. Смотрит на меня выжидательно. Будто пытается найти ответы на несуществующие вопросы. В глазах инквизитора плещется потаенный огонь. Вздрагиваю, будто меня опалили взглядом. А он снова усмехается и, подхватив меня на руки, будто пушинку, перекидывает через плечо.
По бедрам разливается жар, стоит мужу прижать меня к себе. Его рука по-хозяйски держит мои ноги и упирается в ягодицы. А я глупой куклой болтаюсь за спиной у инквизитора вниз головой. Шторка с башки тут же падает на мраморный пол. И какие-то девицы, подхватив ее, начинают драку.
– На счастье! – кричит толпа. – На счастье!
Какая-то бойкая старуха старается оторвать золотой шнур с моего пальтишка. Другая пытается на ходу достать из уха сережку.
«Совсем сдурели, что ли?» – чувствую, как в душе закипает гнев. Сейчас еще огнем плеваться начну.
Попону не жалко, фиг бы с ней. А вот сережки мне достались от родной матери. И без боя я их не отдам. И сражаться буду до последнего.
Изловчившись, приподнимаюсь на локте. Сначала бью по рукам ту заразу, что тянет свои руки к моим драгоценностям. А затем отмахиваюсь от другой. Народ вокруг радостно смеется. Это у вас тут обычаи такие? Обдери невесту как липку и будет тебе счастье?
Вот только со мной этот номер не проходит!
Закрываю уши ладонями. Двойной эффект. Не слышу глупых возгласов и насмешек. Да и серьги удается спасти.
Со всех сторон слышится ропот возмущения. Кто-то взывает к инквизитору. Вопит о неуважении к традициям.
– Мелисса теперь моя жена и имеет право устанавливать свои обычаи. Если она против счастливого обряда, то угомонитесь! Сейчас же!
Муж останавливается посреди прохода и, поставив меня на ноги, заглядывает мне в лицо. На сей раз в глазах Лиама нет никакого жара. Только лишь забота и беспокойство.
– Ты испугалась, Лисенок? – спрашивает он, вытирая одинокую слезинку, бегущую по моей щеке.
«Да», – киваю коротко.
И понимаю, что раскисла окончательно.
Одна в чужом мире. Кот, и тот меня бросил. Мамины серьги пытаются украсть. А инквизитор… чтоб ему провалиться!
– Дорогу! – громогласно заявляет муж и, обняв меня за плечи, ведет из церкви.
– Мне нужна твоя карета, Блэйд, – велит по пути дородному мужчине в камзоле из цветастого шелка.
– Конечно, ваше святейшество, – подобострастно кланяется тот и добавляет скороговоркой. – Почту за честь.
Муж удостаивает его неким подобием улыбки и, особо не церемонясь, приказывает.
– Скажи кучеру, пусть подъедет к крыльцу.
Тот, кого назвали Блэйдом, приказывает стоящему рядом юноше.
– Сбегай, Оскар…
Паренек глазеет на меня, не отрываясь. А потом, словно спохватившись, бежит вперед.
А господин инквизитор, прижимая меня к себе, самодовольно принимает поздравления.
Многие просто кланяются и спешат уйти прочь. И лишь некоторые смельчаки осмеливаются подойти поближе и пожать тонкую аристократическую ладонь Лиама. Этим людям господин инквизитор улыбается искренне.