Жена из другого мира
Шрифт:
С минуту он просто смотрел на меня таким взглядом, что я начал тщательно вспоминать, не натворил ли чего страшного в ближайшем прошлом. Ну, кроме того, что неудачно его женил и чуть не уничтожил наш остров.
— Скажи, этот твой магоед мог убить главу рода? — спросил министр.
— Мой?
— По форме вопроса понятно. Но хотелось бы уточнить: а здесь есть ещё чьи-то магоеды?
Да это почти оскорбление!
— Таких только я создал. Что касается первого вопроса, то… Если большой стебель потеряет опору и упадёт на главу рода, то,
Министр чуть склонил голову, чтобы исподлобья мрачно на меня глянуть:
— Я не твоё любимое научное собрание, давай обойдёмся без превратных пониманий вопросов.
— Кто убит?
— Ты не сотрудник министерства внутренних дел и не имеешь права получать секретную информацию.
— Через пару часов я всё равно узнаю, почему бы не сказать сейчас?
Министр смотрел на меня ледяным взглядом, и моё возмущение вмиг сменилось непривычной растерянностью:
— Министерство постарается сохранить это в тайне? Всё настолько ужасно?
Он не ответил, но во взгляде что-то изменилось, и мне стало совсем не по себе. Всякие неприятные ощущения мгновенно сменились бурной мыслительной деятельностью: выкинул из списка подозреваемых в смерти находящихся за границей глав (если я правильно их помню) и самых ярких звёзд столицы, исчезновение которых просто не скрыть, убрал занимающих министерские посты и… да всё равно много оставалось.
— Итак, — министр побарабанил пальцами по столу (значит, сильно нервничает, хотя лицо, как обычно, — маска спокойствия). — Мог ли магоед убить главу рода?
— Нет. Однозначно. Он поглощает магию, а не жизнь. Я трогал его сок, пробовал на вкус — для физического тела это безвредно не только в теории, — (у министра дёрнулась губа). — Магоед не чувствует длоров, можно им хоть обмотаться — ничего не будет.
— А при попадании в кровь?
— Семенем? Корнем?
— И тем, и другим.
Всерьёз задумался. Министр сверлил меня взглядом. Я решил размышлять вслух:
— Теоретически существует вероятность, что насыщенный магией организм длора покажется капсулам достаточно благоприятной средой для выброса корней. Но все семена я засеял лично.
— Надо же, — с обманчивой любезностью заговорил министр, — а кому-то говорил, что просто забыл рюкзак у соседа.
— Ну ты же меня знаешь, — развёл руками.
— Лжёшь как дышишь.
— Когда налетают с обвинениями — это само получается. Что до корней… они статичны, даже дополнительные, которые появляются на стеблях, растут достаточно медленно, чтобы человек мог спокойно увернуться. Нет, конечно, можно предположить, что некий глава рода споткнулся, стукнулся головой, потерял сознание и пропустил момент, когда на него наткнулись и проросли корни, но вероятность этого…
— В доме. Это произошло прямо в доме.
— У Сомсамычевых?
— Не у них.
Волосы вставали дыбом, горло сдавило, и голос стал тоньше, с хрипотцой:
— В доме? С активным источником? С его главой?
— Да.
Калейдоскопом закрутились мысли:
— Нет-нет, в доме такого случиться не могло. Активный источник защищает всю территорию рода, даже стены у Вериндера магоед до конца не преодолел. К тому же проникновение в дом значило бы и поглощение источника, а тогда стеблей было бы в разы больше. Так что нет: магоед тут ни при чём.
— Всё поместье было в стеблях.
Замотал головой:
— Нет-нет. Если магоед свободно пророс на землю рода, значит, источник уже… — я шумно вдохнул и изумлённо уставился на министра.
Тот холодно, будто о погоде говорил, докончил:
— …был уничтожен.
Облокотившись на подлокотник, я обхватил губы пальцами, невидяще уставился перед собой.
Уничтожен один из активных источников. Немыслимо!
Министр снова побарабанил пальцами по столу:
— Знаешь, как мне ситуацию обрисовал комиссар?
— Неет.
Министр прищурился:
— Некий молодой, склонный к эксцентричным выходкам длор, напившись, пришёл к соседу похвастаться новым изобретением. Ситуация вышла из-под контроля, сосед погиб, и молодой длор засеял изобретением остров, отвлёк внимание учёных длоров внезапным браком, тем самым создав себе алиби, а потом переложил вину на другого соседа, у которого якобы оставил это изобретение.
Кровь отлила от лица, я старался успокоиться, но как-то слишком замаячила перспектива окончить дни под мечом палача: я же полноправный глава рода, если меня признают виновным в убийстве длора, меня придётся убить, чтобы освободить место следующему главе.
— Послушай, я… — подался вперёд, чувствуя, как сердце непривычно колотится у горла, и не зная, что сказать, кроме тривиального «не виноват».
— Я думаю, ты слишком прямолинеен и импульсивен для осуществления такого плана. По моему приказу комиссар будет держать эту версию при себе, но… Он в неё верит, а когда человек во что-то верит, его разум начинает искать подтверждения и игнорировать противоречия, поэтому существует большой риск, что со временем эта составленная на домыслах версия обретёт фактическое подтверждение, и тогда уже, дорогой Лавентин, результаты расследования могут передать через мою голову.
Казалось, мир рухнул… Опять. Что-то последнее время он часто рушится.
— А если отстранить комиссара? — Вскинул палец. — Заставить подписать магический контракт?
— Он уважаемый сотрудник полиции. Уволю его — и его версию будут копать с удвоенной силой. И он не длор, поэтому такой тонкий контракт умолчания с ним не подпишешь.
Наверное, я впервые не знал, что делать. Просто сжал подлокотники.
— Я считаю тебя безответственным, капризным ребёнком, — заговорил министр, — и, конечно, не могу доверять длору, которого исключили из Быкослова через две недели обучения.