Жена из другого мира
Шрифт:
Вытянув руки, побрела в сторону. В тумане затеплился голубой свет. Пейзаж приобрёл ещё более потусторонний вид. Мне резко захотелось драпнуть, но под ногами захлюпала грязь. И браслет потяжелел. Даже не потяжелел, потянул в сторону, и рука приподнялась.
Пока я гадала, меня зацепили ниткой и тянут или в браслете магнит, и меня тянет к другому магниту (или всё это затянувшийся сон), из тумана показалась пара запряжённых динозавров, голубой фонарь на двухколёсном закрытом кэбе без кучера. Они остановились.
Натурально
Несмотря на прикрывавшую их дымку тумана, было очевидно, что это не наряженные лошади (да и не могут лошади так долго ходить на задних ногах) или люди, а самые настоящие двухметровые ящеры! Обнимающийся стог, вернись — я на всё согласная…
Кажется, сердце перестало биться. Две взнузданные морды повернулись ко мне, голубой свет блестел на чешуйчатых макушках и принюхивающихся ноздрях.
У динозавров приоткрылись зубастые пасти. И зубы не плоские, как у травоядных, а острые, хищные. Какой идиот ездит на хищниках? Сглотнула.
«Они теплокровные, тут холодно, но они бегают, а значит, это не по-настоящему», — утешилась я, но, присмотревшись, поняла: ящеры в тёплых облегающих комбинезонах. Динозавры смотрели на меня, я на них, и ноги предательски слабели.
Мой мир рушился.
Я не в посёлок олигархов попала, а на секретную научную базу, где оживили динозавров и впрягли в кэб. И меня никогда-никогда не выпустят.
Резко захотелось к Павлику и Светке: лучше её силиконовые сиськи, чем эти плотоядно взирающие на меня морды. Конечно, на динозаврах сбруя, но вряд ли она помешает меня пожевать.
Дверца кэба отворилась, выглянул ослепительно красивый мужчина с зелёными волосами, в нарочитом беспорядке лежавшими на плечах. Именно ослепительно и красивый даже в ярко-голубом свете, делающим его похожим на покойника или русала. Он так уставился на привешенный мне браслет, словно я его из Лувра спёрла. Вылез. Одет он был в зеленоватую блестящую одежду, по фасону — как какой-нибудь денди девятнадцатого века, и явно с иголочки. В петлице фрака чернел незнакомый цветок.
В общем, очень настораживающая внешность, особенно если ты одинокая девушка в незнакомом месте.
И смотрел на меня так странно. Ошарашено я бы сказала. Морщился и куксился, словно не понимал, что перед собой видит (сюда, наверное, посторонних не пускали).
Настораживающий красавчик раскрыл симпатичный рот — и выдал невнятную руладу из тявкающих, вякающих и тягучих звуков.
Иностранец? Пришлось честно сознаться:
— Не поняла.
Он затявкал и замявкал с новой силой. В долгой невнятной речи я разобрала только слово, похожее на «дрель». Причём произносил он его, прижимая ладонь к груди.
— Тебя Дрель зовут? — осторожно предположила я.
Мужчина поморщился и снова начал о дрелях или длерях, или длорах (в общем, язык сломаешь, проще — дрель), постукивая себя в грудь. Зеленоватая голубоватость придавала ему угрожающий потусторонний вид, и похрюкивания расположения не вызывали.
Он шагнул ко мне — я назад.
Он улыбнулся — я показала кулак.
У него взлетели брови и округлился рот. В окошко дверцы за его спиной выглянула женская зелёно-голубая головка с припухшим лицом и что-то прохрюкала.
— Сабле — да! — ну или как-то так воскликнул Дрель.
Заплаканная (подозреваю, что заплаканная: в голубом свете кожа вокруг глаз казалась синевато-лиловой, почти как фингалы) девушка отозвалась недовольным тявканьем. Дрель снова обозвал её саблей и, отойдя в сторону, указал на мой браслет.
Рванувшись наружу, Сабля замерла в проёме и, странно склонившись, стала бить кулаком по стенке кэба. Динозавры переминались с лапы на лапу.
— Сабле — да, Сабле — да, Сабле — да, — закудахтал Дрель и бросился к ней.
Отличная возможность сбежать, но у меня ныли ноги, кругом туман, за два часа блужданий я не видела ни одного узкого прохода, а динозавры казались достаточно быстрыми, чтобы догнать меня по широкой улице.
Дрель дёрнул Саблю, что-то затрещало, она выскользнула из кэба, раскрывая синие крылья. Оба шлёпнулись в грязь, и я поняла: у Сабли не крылья, а просто разложился каркас платья под старину. В колоколе подола и пене кружев дёргались ноги. И это выглядело как-то так безобидно, и Дрель так воодушевлённо повторял: «Сабле — да, Сабле — да», что защекотало в груди, живот задёргали спазмы, и я, расхохотавшись, сложилась пополам.
Истерический смех захватил меня на пару мгновений. Утирая слезу и разгибалась, уловила движение. Резко выпрямилась: Сабля и Дрель уже стояли. Он чуть в стороне, но о нём я забыла, увидев глаза оказавшейся передо мной Сабли: в них пылала такая жгучая ненависть, что я икнула.
Её рука метнулась к декольте, выхватывая что-то холодно сверкнувшее — кинжал взвился для удара. Чисто на рефлексе влепила ей двоечку в челюсть. Как в замедленной съёмке видела мутнеющий взгляд, запрокидывающееся тело, выпадающий из её руки кинжал.
Пусть сложные приёмы в секции кикбоксинга я так и не освоила, но двоечку — удар левой-правой — наработала так, что тренер хвалил.
Сабля упала, верхняя юбка торчала колоколом, являя мне кружевной подъюбник. У Дрели глаза на лоб вылезли. Он смотрел на неё, на меня, на неё, на меня. И даже за голову схватился:
— Сабле — да?!
Снова безумно уставился на меня. Динозавры тоже смотрели на меня. Фонарь на карете вдруг разгорелся ярче, и в отразивших свет глазах Дрели будто вспыхнул синеватый огонь.