Жена из другого мира
Шрифт:
Оборванный мальчишка что-то спросил у этого полицейского, тот огрызнулся.
Нас не трогали. Попрошаек скручивали и грузили в повозку с изображением скалящегося животного вроде собаки. Покупатели глядели на происходящее с равнодушием, намекавшим на обыденность сцены.
Через пару минут к рынку подъехал кэб. Из него выскочил огненный, прижимающий к носу кулёк, и, увидев меня, кивнул полицейским.
Полицейский тявкнул, огненный швырнул под ноги мальчишки мелочь и подошёл ближе.
Всё ясно: облава на нас. Ну точно на справедливость рассчитывать не придётся.
Вздохнула.
Четверо
В моё бешено стучавшее сердце прокралась надежда, что нам удастся сбежать.
Пока один полицейский стонал и ругался, другой ухватил бумажную обёртку и сорвал с моей руки.
Я ждала, что нас продолжат растаскивать, но ничего не происходило.
Ну то есть на рынке гудели голоса, кто-то вдали ругался.
Но ни меня, ни девочку не трогали.
Открыла глаза: полицейские стояли на почтительном расстоянии в три метра и смотрели на меня… странно. Ну прямо взглядом Дрели.
Огненный был мертвенно-бледный, если не считать фиолетового расквашенного носа. Икнув, попятился, прыгнул в кэб. Кучер, тоже бледный и с расквашенным носом, без слов стегнул динозавров, те ринулись прочь.
Через плечо прижимавшейся ко мне девочки взглянула на браслет: интересно, а что он значит?
От группы полицейских отделился один постарше и направился ко мне.
***
Всё получалось как-то не так. Не радовало меня выступление перед научным собранием и демонстрация работающего портала в другой мир.
А всё почему? Потому что патент «Единовластный брак» пришлось регистрировать на министра внутренних дел. Прощай глумление над длорами: первый министр теперь будет этим распоряжаться, подкупая себе сторонников.
И я теперь не единственный счастливчик: у министра как раз проходил срок траура, после чего он, если бы не женится снова, лишился бы положения и силы главы рода. Пришлось в обмен на свободу от обвинений в покушении и его экстренно женить на иномирянке. Прямо в патентном бюро. А потом ещё согласиться на то, что офицер из военного ведомства будет охранять портал, а после представления его учёным мужам, по совместительству специалистам по магической безопасности, ещё и заберёт моё сокровище в это самое ведомство.
И какое после этого может быть удовольствие от выступления перед почтенными мужами, самый молодой из которых был вдвое младше меня, если я потерял контроль над ситуацией и после всех их издёвок над «молодым да ранним» не могу над ними ни поглумиться, ни похвастаться своим особым, эксклюзивным положением?
В общем, не зря говорят, что министр внутренних дел умеет портить удовольствие.
Мне вот испортил.
Хотя…
Перекошенные лица дорогих мужей (в смысле прямом — женатых, и переносном — учёных), утешали: никому из них портал активировать не удалось даже после моих подробных объяснений. Я раз сорок запустил его, прежде чем они поверили, что это возможно. Теоретически.
Неохотно передав офицеру коробку с порталом, я углубился в расписывание дивных перспектив моей сообразительности, сыпля соль на раны этим в большинстве своём несвободным длорам.
— …Вы только представьте, как возрастёт потенциал глав рода, когда они получат всю полноту власти над родовой магией…
Я расхаживал вдоль кафедры, делая вид, что в раже вдохновения не вижу их завистливых лиц, и продолжал сыпать эффектными пассажами.
— …Вообразите эту жизнь, когда не надо упрашивать супругу изменить цвет обоев в вашем кабинете на тот, который нравится вам, а не ей…
Особенно бесился глава собрания, он же министр науки и новых технологий: у него был очень неудачный брак, и обои в кабинете розовые, хотя он этот цвет ненавидел. И ведь не повлияешь особо: магией на жену не подействуешь, физически тоже — никому не охота разряд от браслета схлопотать, и со стороны никого не наймёшь — чревато.
А я всё говорил, говорил, наслаждаясь багровеющими лицами. Остановился с мечтательным видом:
— О, этот дивный вкус свободы. Если бы вы только знали, как это прекрасно: быть единовластным хозяином в собственном доме, быть главой самому себе, не обременённым отношениями, свободным в выборе женщин… Вы только представьте: я первый в истории настоящий глава рода без жены.
Проникновенную речь наглым образом прервал стук в дверь.
Заглянувший секретарь уставился на меня круглыми от изумления глазами:
— Простите, что прервал… Тут явились полицейские, говорят, ваша жена задержана за бродяжничество.
Глава 4
В участке нас проводили в кабинет к лысеющему грозному дядьке в синем мундире (ну прямо генерал, только без эполет, а с нашивками на рукавах), тот изумлённо меня оглядел. Слушая отчёт сопровождающих, он краснел, белел, снова краснел. Универсальным жестом обалдения от чужой глупости прикрыл лицо рукой, а потом расплылся в заискивающей улыбке, разлился курлыканьем.
Открыл дверь в соседнюю комнату с диваном, шторками и цветком на окне, шкафом с книгами и столиком. С лёгким поклоном предложил войти.