Жена из другого мира
Шрифт:
Но как показала моя семейная ситуация, в людях я разбиралась плохо, так что верить этому сомнительному типу с добрыми глазками не стоило.
У «генерала» начал нервно подёргиваться уголок растянутого в улыбку рта. Брюнет снова указал на свой браслет, на мой и двумя пальцами изобразил шагающего в сторону двери человечка.
Вообще странная ситуация: здесь много мужчин, а меня, явно не понимающую языка и упирающуюся, просто уговаривают. Не уводят под белы рученьки, не трескают дубинкой по голове, не перекидывают через плечо и не тащат в пещеру, а уговаривают.
Может,
Посмотрела на перевязанную руку полицейского, на свой браслет, на натянутые улыбки его и «генерала», на брюнета-идиота, самозабвенно повторявшего шагания человечка из пальцев к двери.
Похоже, они как-то действиями ограничены. Но ведь меня до этого хватали и дёргали. А вот прикосновение к браслету закончилось травмой.
Получается… этот браслет что-то вроде электрошокера или перцового баллончика? И эти уговаривальщики боятся, что я их браслетом припечатаю? От всяких летающих сгустков огня и зелёного света я тоже вроде защищена, так что…
Наверное, можно и пойти с этим… альтернативно одарённым владельцем похожего браслета. Вдруг домой вернёт.
Хотела встать с девочкой на руках, но осознала, насколько устала и как расслабило меня сидение на мягком тёплом диване. Подтолкнула девочку, чтобы слезла с колен, но она отчаянно впилась в меня и заскулила. У меня оборвалось сердце, быстро стала гладить её по спутанным волосам.
Похоже, придётся нести.
Крякнула от напряжения, но встала, она обхватила меня ногами, как коала. Стоило шагнуть к двери, брюнет указал на девочку и недоуменно вскинул брови. Затем изобразил руками, будто что-то берёт — и «передал» это «генералу». Тот немного закатил глаза и поджал губы.
Крепче прижала девочку и повернулась, как бы защищая её от брюнета, грозно нахмурила брови и вообще сделала зверское лицо (ну а что делать, если руки заняты и кулак не покажешь?).
Вздохнув, брюнет подержался за голову и, махнув рукой на дверь, вышел первым.
На дрожащих от усталости и напряжения ногах я отправилась следом. Провожало нас, наверное, всё отделение полиции. На моделей на подиуме не пялятся с таким вниманием, как с каким разглядывали меня: в потрёпанной влажной одежде, лохматую, измотанную и с грязной девочкой в лохмотьях.
К счастью, девочка сообразила, что я не собираюсь её бросать, возле лестницы сползла с меня и взяла за руку. Иначе мы рисковали добраться вниз кубарем.
Брюнет шёл, не оглядываясь, но в его походке чувствовалась какая-то обречённость. В отделанном морёным деревом холле на первом этаже он развернулся (меня поразила мертвенная бледность его лица) и о чём-то переговорил с провожавшим нас «генералом», тот помотал головой и руками развёл.
Полицейские с незаметностью мамонтов устраивались вдоль стен, теснились, толкали друг друга, шептались. Девочка жалась к моим ногам. Брюнет так и стоял в середине холла, будто передумал меня забирать. А я уже настроилась на еду и ванну… И поспать бы не помешало. А лучше — домой.
Тяжко-тяжко вздохнув, брюнет дёрнул головой, вновь приглашая следовать за ним, и подошёл к двустворчатым дверям. Распахнул.
Подойдя, я в первый момент подумала, что неправильно запомнила положение выхода и это какой-то другой. Потом сообразила, что просто не опознала площадь перед полицейским участком из-за переполнявших её экипажей, запряжённых диковинной живностью: были тут и огромные динозавры, и восьмёрка мелких клыкастых динозавров, и существо, будто собранное из камней, и бык из заключённого в стеклянную оболочку пламени, и облако, и нечто из плетёной соломы.
Но более всех выделялась жуткая тварь, которую я имела сомнительное удовольствие видеть на мосту: коричневая в чёрных разводах хрень метра четыре в холке, на шести лапах, вся утыканная рогами (рога торчали даже на заднице), с тремя хвостами (конечно, и на концах хвостов рога, то есть шипы). Тело твари покрывали пупырчатые чешуйки, их цвет делал её похожей то ли на рогатую родинку, то ли на кучу не до конца переваренных репейников. Причём это ещё пялилось восьмью круглыми тёмными глазками (и ладно бы они в разные стороны были направлены, понятен был бы их функционал, а так все вперёд глядели). В общем, если такое ночью увидишь, можно ненароком и обмочиться.
Оторвав взгляд от чудища, я поняла, что все пассажиры экипажей, в основном почтенного возраста мужчины, смотрят на меня.
Ой, а я тут, кажется, звезда…
***
«Может, мне эмигрировать? — я разглядывал тёмные морёные двери и на улицу: ничего в них примечательного. — Потому что если жена министра тоже вернулась, лучше закопаться где-нибудь подальше… Хотя и это вряд ли поможет: руки у него длинные».
Голова снова раскалывалась: перед научным собранием я прямо порхал, а теперь стоял совсем без сил, руки и ноги казались неподъёмными.
Вот кто меня за язык тянул? Почему не проверил, действительно ли жена добралась до своего мира? А если бы она застряла по пути?
Полицейские перешёптывались, я буквально чувствовал их взгляды: конечно, столица не знала таких скандалов. Мне уготована роль хита сезона. Если разящий меч, он же министр внутренних дел, он же моими руками потенциально несчастный новобрачный, раньше меня не убьёт.
Хотя даже если убьёт, хитом я стану, только результата не увижу.
Мотнул головой, приглашая дорогую супругу следовать за мной, и распахнул двери.
Преследовавшие меня всю дорогу учёные мужи собрались в полном составе, ещё и знакомых по пути прихватили.
Ну что, мне не привыкать к эпатажу. Вскинул голову, шагнул к краю верхней ступени. По этикету надо бы жене руку подать, но… Поворачиваться к ней страшно, не то что трогать: мало ли какие болезни в их мире существуют, да и в нашем она могла что-нибудь подхватить, судя по тому, что её выловили среди попрошаек. Спасибо ещё, в протокол её имя не вписали — всё позора меньше.
— А вот и наш глава рода без супруги, — осклабился секретарь научного собрания.