Жена из другого мира
Шрифт:
— Лавентин, твоя животина используется для извлечения всяких застрявших не у места идиотов и поиска утопленников. Глаза на щупальцах ей не нужны.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
— Но…
— Она и так прекрасно работает.
— За свой счёт их приделаю.
— Прежде чем что-то куда-то приделывать ты должен кое-что снять, — процедил министр, но я так задумался о проблемах соединения зрительных окончаний и обучения химеры пространственному восприятию с динамичными дополнениями тела, что
— Что снять?
Министр шумно втянул воздух. И выражение глаз такое, словно хотел меня придушить.
— А, браслет снять, — сообразил я.
Он надвинулся на меня и грозно уточнил:
— Ты этой проблемой вообще занимаешься? Хотя бы немного?
— Я с духом родовым проконсультировался.
— Отлично. А что ещё ты сделал?
Да ничего, я и у духа-то спросил мимоходом, но об этом, наверное, лучше не говорить.
— Мама.
— Очень надеюсь, что теперь, когда она найдена, ты вплотную займёшься моей проблемой.
— А убийство Какики? Разве это не приоритетное дело?
Его губы дрогнули, взгляд изменился.
— Да, с убийством надо разобраться скорее, — выдавил министр.
— Мне кажется, мамины похитители имеют к этому отношение. И нападавшие на Сарсанну. Их допросили?
— Нет, — министр перевёл взгляд на спасательную химеру, натужно тащившую стазис-камеру мамы.
— Почему?
— Они исчезли из больницы. Или вовсе до неё не доехали. До сих пор разобраться не можем.
— А полицейский, который должен был сообщить о том, что мы идём по следу похитителей?
— Я только что спрашивал. Никто ни о чём подобном не предупреждал. Я отправил людей допросить тех, кто остался у твоего дома.
— А второй полицейский? Он же ехал с нами, — я огляделся по сторонам. — Это ведь он рассказал, что с нами случилось?
— Его привалило. Не насмерть, но когда его отправляли в госпиталь, он был без сознания. И прогнозы не слишком благоприятные. А то, что ты в деле замешан, полицейские узнали от свидетелей и сообщили мне.
Стазис-камера мамы со скрежетом проехалась по раме и кирпичам. Магический узор проступал на хрустале красными линиями, сигнализируя о критическом состоянии. Штатно вывести маму из стазиса не получится, и стремительно понизился шанс сохранения последних перед наложением заклятия воспоминаний.
— Вот ведь… — министр вздохнул.
— Надеюсь, у других дела обстоят лучше, — тихо произнёс я.
— Не думаю. Нам в этом деле катастрофически не везёт. Какая-то беспросветная чёрная полоса…
— Прорвёмся.
Министр неопределённо хмыкнул. Камеру мамы спускали к подводе, где ждала пробуждения жена. Я обернулся к министру.
— Новые камеры уже привезли?
— Скоро будут.
Дёрнув плечами, он покосился в сторону. Я взглянул туда же: Хлайкери пробрался на оцепленную территорию и наблюдал за нами из-за палатки.
— И как это ему удаётся? — раздражённо произнёс министр. — Ведь везде пролезает. Не удивлюсь, если однажды во время секретного совещания обнаружу его под столом.
— У вас там магическая защита, а он магией принципиально не пользуется.
— Это он так говорит. Но, судя по «Горячим новостям», Хлайкери любитель приукрасить действительность.
— Может быть. Но у вас надёжная защита на кабинетах для секретных совещаний, я и старую-то три недели взломать не мог, а он…
— Лавентин!
На нас уставились солдаты и их офицеры, даже спасательная химера. Схватив меня за покрывало, министр прошептал:
— Зачем ты взламывал кабинет для секретных совещаний?
Язык мой враг мой. Когда я это запомню?
— Из любопытства, — честно признался я.
Кажется, у министра намечался нервный тик.
— Мне было одиннадцать, дворцовые приёмы казались страшно скучными, вот я и… Ты не думай, император об этом узнал и велел усилить защиту, я в неё кое-что добавил, так что не переживай: Хлайкери под столом ты не найдёшь.
— Спасибо, утешил, — без малейшего намёка на благодарность отозвался министр.
В глубине завалов что-то противно заскрипело, спасательная химера застыла. Военные растерянно смотрели под ноги и на деревянную раму. Но звук не повторился, и извлечение камер из-под завала продолжилось.
Через дом от взорванного особняка располагалась бакалейная лавка. В её просторное складское помещение, тоже оцепленное военными, доставили новые стазис-камеры и те четыре, что успели извлечь из-под обломков.
Силовые линии у всех, кроме камеры жены, горели красным. Злоумышленники не уничтожили этих людей, но как свидетелей их дискредитировали. Даже если кто-то сохранит память о произошедшем перед усыплением, суд эти показания не примет.
Обработавшие меня хирург и медсёстры считывали показатели с камер, будто заполненных чернилами благодаря повторно наложенному заклинанию министра. А он силён: мало кто может два раза подряд активировать одно и то же фирменное заклинание рода.
Сам он бродил между складом и завалом, отчаянно пытаясь всё держать если не под контролем, то хотя бы на виду. Интересно, а он через свою магию знает, кто находится внутри камер или для него это такая же загадка, как для остальных?
— Начнём с этой, — хирург указывал на стазис-камеру жены.
Морщась от боли в ноге, я встал с табуретки и положил ладонь на хрустальное изголовье.
Медсестра взяла с подноса круглый камень экстренного дестазис-ключа и приложила к уплотнению на боку камеры. Хрусталь озарился голубоватым светом силовых линий, крышка щёлкнула, но линии продолжали гореть, не выпуская жену из сетей стазиса.
— Вы и вы, снимайте, — велел хирург ближайшим к нам солдатам.
Они медленно приподняли крышку. Исходившие из неё голубоватые нити стазис-заклятия утопали в окутавшей жену тьме. Хирург осмотрел нити, внутреннюю сторону бортов нижней части камеры и недовольно цокнул: