Жена напрокат
Шрифт:
Смотрю на него, и голова немножечко кружится. Он, конечно, наговорит мне сейчас такого, что придётся из его машины в прямом смысле катапультироваться, но я начала первой.
— Анька, привет! Я тебя везде ищу! — Резко и крайне неожиданно преграждает мне путь Фёдор.
Приятель закрывает собой улицу, лишая меня возможности видеть Белозерского.
— Там снова сосиски. Саня занял стол, ну стоячий — тот, в углу. Сидя мест уже не было. Я тебя искал, тритон опять задержал?
— Нет, мы просто, — отодвигаю в сторону Фёдора, говорю
Сама не разберу, что несу, потому что мой злобный босс больше не в машине. Он вышел из тачки, хлопнув дверью, и направляется к нам.
— Федя, ты иди, я не смогу. — Пытаюсь избежать их встречи.
— Почему ты не сможешь?
Ну просто банный лист, а не Фёдор.
— Я не смогу, потому что у меня опять дела. Те недоделанные, которые остались с утра. Мне надо в налоговую, в фонд социальной защиты, в администрацию железнодорожного района.
— И все это на одном обеденном перерыве? — гогочет Фёдор и кладёт руку на мой локоть, так же, как делал недавно тритон.
Что это за локтеприкладство сплошное?
— Добрый день.
Его глубокий мужественный голос заставляет вздрогнуть. Фёдор мгновенно съёживается до состояния забытой в пустой консервной банке горошинки. А я истерично облизываю мигом пересохшие губы.
— Здравствуйте, Герман Игоревич.
— Анна, пойдёмте, — презрительно смотрит на мою руку, куда прилепилась пятерня Фёдора. — У нас дела.
— Я ему уже сообщила, что у нас деловые дела. Поэтому да, надо идти. Я уже иду, Герман Игоревич.
Я в полном смятении. Отчего-то растерялась. И несу всякую чушь.
Только бы не сказал. Умоляюще смотрю боссу в глаза: «Нет, нет, нет, не говори это!» Не вздумай сообщить, что я якобы твоя невеста. Ну пожалуйста. Хоть раз подумай о чужих чувствах. Докажи, что тебя волнует не только собственное мнение. Рассказав о помолвке, ты избавишься от Фёдора, но я против. Ну же.
Белозерский молчит. Больше ни слова. Разворачивается и уходит обратно к машине.
— Ка-а-а-а-апец, ты видела? Чё это ваще было? Чего он хотел? Великий и ужасный тритон подошёл к секретарше, чтобы позвать её? Ваще в шоке. А помнишь, ещё и в лифте тебе разрешил с ним кататься? Влюбился, что ли? — ржёт Федя, потряхивая кудряшками.
— В кого?! — Пугаюсь.
Меня отчего-то моментом обдаёт холодным потом.
— Да хоть в ту звезду, что была с ним в ресторане. Просто, когда мужчина влюбляется, он становится мягче, добрее.
Пожав плечами, спешу избавиться от друга.
— Мне пора, встретимся позже.
— Ну дела, — таращится Федя на босса.
А я иду к машине и не могу успокоиться. Всё это так странно, ибо Белозерский не садится в тачку, он открывает для меня дверь, приглашая внутрь.
Мы с ним замираем. Он суров, как и подобает оскорблённому мужику. А я дрожу. Глаза в глаза. Надо бы сесть в машину, но всё так запуталось.
—
— Да, Аня.
— Я прошу у вас прощения. Я не имела права говорить, что в вас ничего нет. В вас много всего. Вот даже бицепсы с трицепсами, — кивнув на сильные рельефные руки, придерживающие дверь, — у вас на зависть. А ещё вы умный, упёртый и хваткий. Извините за те слова. Это было лишним.
Он хоть и смотрит исподлобья, но немного успокаивается. Такое ощущение, что ему были важны мои извинения. И, когда я вижу, что он простил меня, внутри происходит что-то странное. Меня накрывает тёплой легкостью. И я позволяю ему собой командовать. Снова.
— Садитесь уже, Анна, с вами как на американских горках, только и успевай зад от удара прикрывать. — Делает знак рукой, заманивая в салон.
Сама не знаю, отчего расплываюсь в улыбке, искоса и — мама мия! — игриво глядя ему в глаза.
И он ухмыляется в ответ. А я хоть и соблюдаю дистанцию, ощущаю, что всё вокруг загадочно плывёт и плавится. Это я таю или мир вокруг?
— Давайте уже скорее, — подгоняет, — а то я с голоду умру, так и не став нежнее.
Издевается, гад, но я всё равно улыбаюсь.
Глава 22
— Здравствуй, Аня. Рад видеть, ты теперь в этой машине частая гостья, — приветствует меня Дмитрий.
Подмигивает. Улыбаюсь ему, встречаясь взглядом в зеркале заднего вида. Он за рулём, мы с Белозерским — на заднем. Нет, он точно его брат или сват, потому что тритон ухмыляется и утвердительно качает головой, замечание водителю не делает.
А мне до сих пор стыдно за свою импульсивность. Раньше я была идеальной секретаршей, следовала за ним тенью, беспрекословно подчинялась, принимала его таким, какой он есть, а теперь веду себя словно порывистый ребёнок. Надо же, как меня изменила фиктивная помолвка.
Сказала и убежала. То радуюсь и обижаюсь, то увольняюсь, затем по новой надеваю кольцо. А сейчас вот еду с ним в ресторан.
Кошусь на красивый профиль. Мне понравилось, как тритон пришёл за мной и снова отвадил Фёдора. Это прям шаг с его стороны. Удивительно. Понимаю, что всё ради выгоды, но тем не менее приятно.
— Представляешь, Дим, Аня считает, что я не нежный.
— Ну не знаю, босс. Мне кажется, очень даже, — дурачится водитель. — Помните, когда на вас братки наехали, а у меня огнестрел был? Вы тогда достаточно нежно меня перевязали.
Мужики ржут. Я смотрю на одного, потом на другого, и всё становится на свои места. Если у Димы было ранение и хозяин ему помогал, значит, скорее всего, водитель закрыл босса телом. Вот откуда такие близкие, панибратские отношения. А тритон тоже молодец, не бросил водилу, спасал. Может, и ему ничто человеческое не чуждо.
— Куда путь держим?
— Давай в Сергиевский, дама не любит крабовые палочки, — играет бровями мой босс и снова смеётся с водителем.
— А мне нравится. Особенно фаршированные сыром и грибами.