Жена-невольница. Непокорное пламя

Соловьева Елена

– Просто дым, - эхом повторила за матерью Розалинда и посмотрела на свою правую ладонь.
– Как жаль, что мне закрыт путь огненного мага. Ни воевать, ни использовать дар в мирных целях у меня не получится.

Аделина вскочила со своего места, подошла к дочери и крепко ее обняла. Прижалась щекой к ее щеке и ласково сообщила:

– Не печалься, деточка, и для тебя найдется место в Хартии. Король Адриан обещал присмотреть для тебя место при дворе. Не далее как вчера освободились две должности фрейлин Ее Величества.

– И ты полагаешь, будто Изидор позволит взять меня?
– с сомнением

выдала Розалинда.
– Не лучше ли ему приставить к королеве верных ему северянок? Среди них наверняка найдется немало желающих занять столь выгодные места.

Постаравшись придать своему голосу уверенность, Аделина взглянула дочери в глаза и попросила:

– Не думай о плохом. Мы пережили страшные времена, осталось подождать совсем немного, и наши судьбы разрешатся. Но уже сам факт, что Адалард решил вступиться за нас - большое достижение. Не иначе как ваш покойный батюшка что-то нашептал королю во сне.

– Такая взрослая, а все веришь в сказки, - чувственный женский голос с легкой хрипотцой заставил обеих леди Лавуан обернуться.

Рядом со скамейкой, устало прислонившись к грушевому дереву, стояла Орели. Виконтесса Шарлон, тоже вдова и верная подруга Аделины, была, как всегда, весела и беспечна. Судя по внешнему виду, этой ночью она позволила себе вспомнить молодость.

Орели являлась полной противоположностью Аделины, как во внешности, так и в поведении. Ее высокая прическа, сооруженная из ярко-рыжих локонов, слегка покосилась, а броский макияж утратил первоначальную привлекательность. Подол пышного красного платья покрылся пятнами грязи. Но искренняя улыбка и добрый взгляд сводили на нет первое неприятное впечатление. Поговаривали, будто, будучи юной, она больше года числилась фавориткой короля Хартии и смогла выбить для своего мужа хорошую должность при дворе.

Виконт Шарлон давно скончался, а Орели утратила былую привлекательность, но это не помешало ей сохранить веселый нрав и непревзойденное чувство юмора.

– Вы забрались так далеко, что мне не едва удалось вас разыскать, - попеняла Орели. Она подошла ближе, стянула перчатку и коснулась ладонью щеки Розалинды.
– Ты заболела, деточка, на тебе лица нет.

– Нет-нет, все в полном порядке, - возразила Розалинда, избегая взгляда виконтессы.
– Я слишком долго пробыла в пансионе и отвыкла ложиться так поздно. Но оно и к лучшему, светская жизнь теперь не для меня.

Орели притянула Розалинду к своей широкой груди и утешающе произнесла:

– Вижу, Аделина все же решилась рассказать тебе правду. Однако верно говорят: потеряв в одном месте, ты непременно находишь в другом. Знатно ты окрутила Эйдена, - Орели была прямолинейной и не любила излишних словесных реверансов. А потому с места в карьер обрушилась на дочь подруги.
– Такого ловкого пируэта я не встречала с той поры, как сама вскружила голову Адриану. Это теперь наш король стар и немощен, а прежде слыл еще тем жеребцом. Ах, эти улыбки и поцелуи, а какие стихи он писал...

Орели попыталась вспомнить хотя бы строчку из той оды, что сочинил король Хартии в ее честь, но память отказалась ей повиноваться. А между тем Розалинда мучительно краснела и не знала, что ответить на выпад леди Шарлон.

– Я стала посмешищем, верно?..
– пробормотала

Розалинда, глядя в пол.
– Позволила королю Шилдании вольности, а после сбежала от него же...

Глаза Орели стали размером с чайные блюдца, подкрашенные брови удивленно взлетели вверх.

– Так это же превосходно!
– недолго думая, виконтесса принялась аплодировать.
– Ты поступила правильно, лучше и придумать сложно! Как золотистая форель, поманила рыбака пышным хвостиком и юркнула в водоросли. Поверь, от такого в мужчинах только сильнее разгорается азарт, куда больше им нравится добиваться того, что с неохотой идет им в руки.

Розалинда вскинула голову и недоверчиво пробормотала:

– Мне кажется, я оскорбила Его Величество, а еще упрекнула его во лжи. Не думаю, что ему вновь захочется видеться со мной после этого.

Интерес Орели к произошедшему разгорелся с невероятной силой. Но Розалинда наотрез отказалась сообщать подробности. Она лишь мельком заметила, что виновницей ее бегства стала другая дама.

– Деточка моя, - Орели подошла к Розалинде и накрыла ее руку своей. Во взгляде виконтессы горела мудрость прожитых лет.
– Короли всегда волочились за красивыми придворными дамами, редко кто из них хранил верность собственным женам. Но одно дело стать утешением на ночь и совсем другое - стать фавориткой. Уж я-то знаю, о чем говорю. Своим отказом ты не оттолкнула от себя короля, скорее наоборот. И кто знает... Эйден еще не женат!

– И он захочет увидеть меня вновь?
– Лицо Розалинды просияло. В ее голосе прозвучала надежда.
– Возможно ли это?

– Еще как возможно, - подтвердила Орели и дружески пожала ладони Розалинды.
– Ради мимолетного увлечения ни один король не оставит свой двор и не отправится на улицу отплясывать среди толпы деревенщин. Это успех, деточка! Ошеломительный успех.

– Если ты не возражаешь, мы хотели бы отправиться домой, - обратилась к подруге Аделина.

– Думаете зачем я разыскивала вас по всему саду?
– рассмеялась Орели.
– Я, знаете ли, слегка утратила былую прыть и готова заснуть прямо на лужайке.

И три дамы направились к главным воротам Рошена, где ожидал их экипаж. Розалинда не шла - летела, окрыленная тысячей надежд. Пламя в ее груди лизало юное сердце огненными языками и прорывалось наружу, отображаясь в глазах зелеными искрами.

Глава 7

Над Хартией лениво поднимался рассвет, его еще сонные лучи осторожно лизали стены домов и крыши, точно пробуя их на вкус. На разбуженных зарей улицах громыхали тележки, о чем-то спорили и перекрикивались торговцы. Пронзительно орала раззадоренная весной кошка.

Запряженные в карету лошади сбавили ход, как только свернули в узкие извилистые улочки Керси. Двухэтажные дома в том районе столицы, где проживало семейство Лавуан, самым нелепым образом перемежались с многочисленными лавками, складами и убогими домишками ремесленников. Не самый комфортабельный и чистый район.

– Прибыли, - объявил кучер, останавливая карету.

– До свидания, мои дорогие, - попрощалась Орели, нещадно зевая.
– Обязательно сообщите мне, когда получите известие от Адриана.