Жена охотника

Муравьева Ирина Лазаревна

Конечно, можно было положить и письмо среди пеленок, но те, скорее всего, будет разбирать Клара. А вот шутка с погремушкой вполне напомнит Аннабель о его присутствии.

Так оно и было на самом деле. Хотя Винсент ничего этого не видел, но лишь с удовольствием представлял, как исказиться лицо Аннабель, когда она, разбирая детские вещи, увидит его "послание".

В следующий раз он действовал наглее. Подсунул в почтовый ящик письмо "для госпожи Ранкур".

Да, это могло вызвать лишние вопросы. Но Винсент был уверен: Аннабель умная девочка. Она ничего не скажет. Особенно своему

драгоценному монстру. Постарается разобраться сама, и этим самым попадет в его ловушку.

Винсент был удивлен, откуда столь изощренные планы. Ведь ранее ничего подобного даже не приходило в его голову. Но замок надломил в нем что- то. Или скорее выпустил на волю?

Был ли причиной тому поединок со зверем, чуть не лишивший его жизни? Возможно.

Но легче дышать стало после того, как Винсент увидел тело Ранкура. Окровавленное. С торчащими из кожи костями. Раскроенным черепом...

Вот и непобедимый герой. Отважный охотник. Друг, понукавший ими столько лет. Мертв. Как последняя собака. Тогда как он, Винсент, остался жив. И в этом он обошел Ранкура. Он- победил.

И для полноты опьянения не хватало лишь заставить эту шлюху, Аннабель, платить за все.

Если Винсент и врал себе в чем- то, так это в причине своего шантажа.

Вслух он говорил "деньги", но те не были первичны. В столице он, сильный и крепкий мужик, подрабатывал разнорабочим. Жил в комнатушке над таверной и не столь сильно нуждался. Конечно, жить можно было и лучше… Но истиной целью, настоящим наслаждением и наважденьем было мучить Аннабель.

Заставить ее страдать. Валяться в его ногах. Молить о пощаде.

Видеть страх в ее широко раскрытых глазах и понимать, что это он виновник ее боли.

По ночам, лежа на пропитанной потом койке, Винсент представлял лицо Аннабель. Тот ужас, что отобразился на нем, когда она обернулась в парке.

То ли еще будет...

Винсент представлял, как станет реагировать Аннабель на его письма с угрозами. Как кожа ее будет белеть и покрываться капельками пота. Ужас в глазах. Чуть приоткрытый рот... Придет час, и эта сука будет стоять перед ним на коленях, исполняя любой его приказ. Любую прихоть. Лишь бы он сохранил ее маленькую тайну...

Думая так, Винсент неизменно кончал. И мгновения эти были слаще любых денег. Что же будет, когда все воплотиться в реальность?

Придя домой из гостей, Аннабель первым делом увидела на столе в детской письмо, адресованное ей.

– Что это?- спросила она Клару.

– Письмо,- пожала та плечами.

Аннабель пожелала невестке спокойной ночи и заперлась в комнате со страшным конвертом. Отчего- то она знала, что это не по поводу военной пенсии Ранкура, и не записка от друзей.

Дрожащими руками, девушка раскрыла листок.

"Моя дорогая госпожа Ранкур,

Напоминаю, что про друзей нельзя забывать. Я вот помню о вас каждую минуту.

Искренне ваш В."

Бросив бумагу в огонь камина, Аннабель закрыла лицо руками и заплакала.

****28

Вечером Эдуард тихо постучался в дверь Клары. Девушка отперла, но лишь чуть-чуть, глядя на Эдуарда из-за дверной щели.

– Клара, у тебя есть время поговорить?- спросил Эдуард.

Вместо ответа

Клара захлопнула дверь. Эдуард в какой-то мере привык к этому. Девушка шутила над ним, была более чем дерзка днем, но никогда не впускала в свою комнату. Всегда держа дистанцию. С одной стороны, это было более чем разумно: так или иначе, Клара была юной девушки и ей следовало беречь свою честь. С другой же, это непомерно раздражало Эдуарда. Неужели Клара думала, что она может быть интересна ему? К тому же, будь у Эдуарда действительно хоть малейшее желание, то разве не мог бы он завладеть Кларой в любое другое время и в любом другом месте? Если подумать, спальня для таких вещей вовсе не обязательна. Эдуард уже раскаялся в своем решении поговорить, как с комнаты донесся шум отодвигаемых задвижек, и Клара раскрыла дверь.

– Заходи,- пригласила она его.

Эдуард бросил на девушку беглый взгляд. На ней была ночная рубашка, поверх которой Клара спешно накинула какой-то платок. Волосы уже были распущены и спускались по плечам темными каскадами. В приглушённом свете настольной лампы, глаза Клары казались больше обычного и сияли. Эдуард сглотнул. Внезапно ему стало невыносимо неловко, что он так потревожил покой девушки. За последние несколько месяцев их отношения с Кларой сильно улучшились (даже несмотря на то, что та постоянно мухлевала в карты). И Эдуарду даже казалось, что они стали чем-то вроде друзей. Сказать точнее он не мог, так как ранее все его друзья были не более чем светскими знакомыми. А сейчас...

– Ты хотел о чем-то поговорить?- спросила Клара, присаживаясь к столу, за которым она что-то шила.

– Да, я хотел поговорить об идее доктора Верлуа.

– Я уже сказала тебе, что считаю ее отличной,- улыбнулась Клара,- Какого еще пинка тебе надо?

Эдуард и сам не знал. Мысли о том, чтобы пойти учиться возбуждали и пугали его одновременно. Сначала он хотел посоветоваться с Аннабель, но та пришла домой совсем не в духе, а позже и вовсе заперлась у себя в комнате. А Эдуарду нужен был друг и...

– Мне страшно,- признался он Кларе.

– Это нормально,- ответила та,- Любой человек подвержен страху. И он всегда будет с тобой. Главное не дать ему взять верх. Надо лишь собраться, взять цель и нажать на курок. И все решится само собой.

Эдуард представил себе это. Собраться. Подать документы. Стать студентом. Да. Он сможет... Надо лишь нажать на курок...

– Отличное сравнение,- улыбнулся он Кларе.

– Так всегда говорил Леруа,- пожала та плечами.

Эдуард был удивлен. Он никогда не думал о Ранкуре как о том, кто способен на мудрый мысли.

– Ой!- рискнула тем временем Клара.

– Что случилось?

– Ничего. Лишь уколола палец.

– Дай посмотреть...

В мгновение Эдуард оказался возле Клары и взял в свои руки ее хрупкие пальчики. Укол был крошечным. Лишь с одной капельки крови. Тем не менее, Эдуард внимательно осмотрел руку и задержался выпускать ее из своей руки.

– И откуда у тебя столько шитья?- спросил он Клару, кивая в сторону заваленного стола.

– Это ...не важно,- ответила та.

Нечто в ее тоне напрягло Эдуарда, и он внимательнее посмотрел на вещи.