Жена Президента
Шрифт:
– До Москвы сопроводите, - дает указание какому-то парню, - И… пожалуй, замените его за рулем, а то еще въедет куда не надо, - поворачивается ко мне.
– Игорь…
– Надо собрать вещи, мы возвращаемся домой, - окунает меня в забытый холод, проходит почти мимо, но в последний момент хватает меня за локоть и тащит к подъезду.
– Игорь, давай поговорим, - тихо прошу мужа, еле поспевая за его быстрыми шагами. – Между мною и Лешей ничего нет и не было.
– Меня это не волнует, - равнодушно отзывается Игорь, поднявшись на нужный этаж, нажимая на дверной звонок.
– Таня, тебя тут искали, - мама
– Добрый вечер, Тамара Анатольевна. Надеюсь у вас все хорошо? – подталкивает меня в прихожую, заходит следом.
– Да как бы все нормально, - отмирает мама от присутствия Игоря.
– Замечательно. Надеюсь никаких жалоб нет, - взглядом приказывает мне идти в комнату собираться. Я послушно иду исполнять его приказ. Руки трясутся, бездумно швыряю в чемодан вещи.
Что он подумал? Наверное, то что обычно думает муж, увидев жену с другим. Как его убедить, что ничего криминального не было? Только говорить и постоянно повторяю слова своей невиновности. Игорь умный, рассудительный, он должен прислушаться ко мне. Последние месяцы ведь показали нам, что мы умеем друг с другом разговаривать и договариваться. У меня надежда, что дома все встанет на свои места.
Как-то поспешно прощаюсь с мамой, обещаю ей позвонить. Игорь забирает у меня чемодан и первым покидает квартиру. Мама почему-то перекрещивает меня, прижимает руки к груди и смотрит с грустью.
Спешу вниз. Дверь машины мне открывает кто-то из охраны, Игорь сидит на своем месте, уткнувшись в телефон.
– Игорь…
– Поговорим дома, - обрывает меня на полуслове, обдав ледяным взглядом пренебрежения. Киваю в знак согласия, зажимая между ног руки, ощущая, как с каждой минутой натягиваются нервы, как тяжелеет между нами воздух. Надежда все же умирает последней.
32
**
Детей дома не оказалось, наверное, это к лучшему. Игорь напоминал огнедышащего разгневанного дракона.
Он направился в кабинет. Я последовала за ним, соблюдая приличную дистанцию. Сразу же подошел к бару, достал бутылку с янтарной жидкостью и плеснул себе в стакан.
– Игорь…
– Помолчи, - спокойно просит, делая большой глоток. Идет к столу, садится в кресло, глазами указывает мне на стул напротив себя.
Как послушная ученица, присаживаюсь на край, положив руки на колени. Долго меня рассматривает, щурит глаза, поджимает губы, отпивает напиток.
– Через неделю вместе с детьми ты улетаешь в Англию. Для Кати на днях подберут учебное заведение, Толя так же будет учиться в Лондоне. Ты останешься при детях, время от времени будешь исполнять формальные обязанности жены.
– Э…
– Я не закончил, - резко реагирует на мою попытку вставить слово, закрываю рот. – За тобой будут следить. Говорю об этом открыто, чтобы не было удивления. Каждый твой шаг, звонок будет контролироваться. Мне скандалы, связанные с изменами ни к чему. Попрошу наших помощников, как можно реже нас состыковывать, но если потребуется изображать счастливую семью, мы будем изображать.
– Почему? – я не понимаю причины резкой смены поведения Игоря ко мне.
Он хмыкает, нагибается вбок, вижу что-то достает из ящика. Это оказывается белый конверт. Небрежно его кидает в мою сторону. С опаской протягиваю руку, беру конверт, открыв его, вскидываю на Игоря глаза. Он напряжен, следит
Это были фотографии. Мои. С Лешей. Сделанные во Франции в отеле. Кто-то нас фотографировал со стороны. Вот он меня обнимает, я смотрю на него с нежностью, а ведь помню, что подумала тогда об Игоре. Вот я отступилась, Леша меня придерживает за локоть и талию, лицо его близко к моему, кажется сейчас поцелует.
– Не из-за этого же ты его ударил? – осторожно с чувством гадливости возвращаю ему фотографии, но Игорь не шевелится.
– А из-за чего? Я сразу же, как только вернулся, еду к тебе и что вижу? Голубков, мило держащихся за ручки. Кажется, именно в этом месте вы и познакомились, как символично! – со стуком ставит стакан, поднимается и отворачивается к окну. – Я тебе поверил, Таня, поверил… а ты, блядь, что сделала?
– Я, правда, тебя люблю! – встаю и иду к Игорю, осторожно кладу ладони на его напряженные плечи. – Я не знаю, кто тебе все это подсовывает, пытается выставить меня в невыгодном свете, но я не изменяла тебе. Да, мы столкнулись с Лешей в Париже, но это была случайная встреча. Во всяком случае с моей стороны. Как он сегодня оказался в моем городе, я не знаю, но не звонила ему, не договаривались мы с ним. Веришь?
Он поворачивается ко мне, смотрит блестящими глазами на меня, всматривается так пристально, словно хотел запомнить.
– Извини, но не верю. Не верю, Тань, ни одному твоему слову, - стискивает зубы, смотрит куда-то мимо меня. – Я всю жизнь с тобою жил, как третий лишний. Я только вот недавно позволил себе поверить, что между нами какие-то чувства, но ошибся... Бывает.
– Игорь! – хватаю его за руки, пытаюсь обнять, но он отталкивает меня от себя. Спотыкаюсь об ковер, цепляюсь за мужа, сползаю вниз прям его ногам. Смотрю на него снизу-вверх на бесстрастное лицо, на холодные глаза, на опущенные уголки губ. Слезы текут по лицу, пытаюсь подобрать нужные слова, а их просто нет. Я не знаю, как его убедить в своей правоте.
– Я не изменяла тебе с ним… Поверь мне, прошу тебя!
Он смотрит, слегка склонив голову набок, рассматривает без какого-либо интереса, даже скучающе.
– Я тебе не верю, - каких-то три слова с частицей «не» сейчас разделили мою жизнь. Обнимаю его за ноги, содрогаясь от рыданий, время от времени поднимая вверх глаза.
– Уходи, Тань, - как-то устало произносит Игорь, потерев переносицу.
– Нет, - мотаю головой, еще сильнее сжимая в руках ткань брюк Игоря.
Он резко меня поднимает с пола, больно стискивает локоть, толкает к выходу из кабинета. Я мотаю головой, упираюсь.
– Иди, - подталкивает, но я упорно сопротивляюсь. – Иди! – зло цедит сквозь зубы.
– Нет!
Толкает вперед, между нами пять шагов, я дергаюсь в его сторону, он выставляет руку вперед.
– Вон! – секунда, стою в ступоре, пячусь назад под пылающим гневным взглядом. – Вон! – повторяет. Я уже чувствую спиной дверь, ищу ручку, нажимаю на нее в испуге, когда Игорь почти кричит на меня:
– Пошла вон!
Хлопок и сразу же раздается грохот. Вздрагиваю, прижимаюсь спиной к двери, слушая, как в кабинете устраивают настоящее стихийное бедствие ярости и гнева. Сколько по времени эта буря длилась, не знаю. Я давно уже сидела на полу, размазывая по лицу слезы, смотря перед собой.