Жена Президента
Шрифт:
Не поверил. Надежда есть, что поверит через время. И за эту маленькую надежду я цеплялась, как утопающий за спасательный круг в открытом море.
– Татьяна Андреевна, - возле меня оказывает Артем, присаживается корточки. – Пойдемте я вас доведу до комнаты.
Смотрю на парня, он смотрит с грустинкой. Подпирать дверь от кабинета нет смысла, на дворе ночь. Может быть остынет, придет в нашу постель. Я ошиблась. Игорь не пришел.
***
– Мам, я принесла тебе обед, -Катя ставит поднос на тумбочку возле кровати, присаживается на краешек. Я благодарно ей улыбаюсь, не спешу садится.
Есть
– Звонил папа, - осторожно сообщается Катя новость, а я, словно получаю разряд, встрепенувшись, приподнимаюсь и смотрю на дочь с надеждой. Может быть сегодня?
– Он не спрашивал о тебе, - виновато смотрит на меня своими серебристыми глазами, разбивая ими мне сердце. Понимающе киваю головой, вновь укладываюсь на подушки, прикрыв глаза.
Шестьдесят дней полного игнорирования. Именно столько дней я нахожусь в Лондоне с детьми, где за окном постоянное серое небо, а мужа я слышала последний раз перед отъездом, где меня сухо попросили быть хорошей девочкой. О поцелуе, об улыбке на прощание мечтать не приходилось.
Первые две недели я с надеждой обрывала ему два раза в день телефон, но натыкалась на вежливый голос Артема. Для меня мой муж всегда занят. Не верила, но оказалось правдой, интернет мне услужливо рассказывал, чем занимается мой муж, с кем встречается, о чем говорит. Он полностью растворился в работе. Наверное, в Кремле и ночует.
Потом я стала ждать звонков от него детям, надеясь, что попросит позвать меня к телефону. Он лично звонил Кате и Толе, спрашивал об их успехах, делах, разговаривал с ними примерно по двадцать минут. И ни разу не позвал, не попросил на минутку.
Его звонки перестали быть четко регламентированы по времени, звонил тогда, когда ему и детям было удобно, а это могло быть и вне дома. Для Игоря я словно перестала существовать.
Я крепилась, как могла, пыталась вновь в работе найти утешение, но впервые работа не спасала от пожирающей изнутри пустоты, одиночества. Могла подолгу сидеть за столом, смотря в одну точку. Выходя на улицу, заставляла себя соблюдать стиль в одежде, красилась, укладывала волосы, но постепенно мне больше нравилось лежать на кровати в растянутой пижаме, чем выйти куда-то в стильной одежде от какого-нибудь дизайнера.
Жизнь стала сера и скучна.
– Мам, - меня осторожно трогают за плечо. Открываю глаза, рядом радостный Толька. – Папа, - с трепетом протягивает мне телефон, а я не сразу понимаю, что впервые меня попросили поговорить.
Резко принимаю вертикальное положение, приглаживаю растрепанные волосы, разглаживаю лицо. Игорь звонил по скайпу.
– Да, - пытаюсь всмотреться в экран, не сразу разглядываю самого Игоря, а когда вижу его гладковыбритое лицо, уставшие серые глаза, сердце предательски екает, сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться.
– Ты спала? – мне мерещится в его голосе
– Тут погода располагает спать.
– Катя говорит, что ты постоянно спишь.
– А тебя это волнует? – огрызаюсь, вместо того, чтобы смотреть на него с надеждой на возвращение прежних отношений. Игорь хмурится, постукивает ручкой по столу.
– Волнует, потому что ты мать наших детей.
– Понятно, -разочарованно смотрю в сторону, нервно кусая губу. А ты, Танюша, ожидала другого.
– Я бы хотел, чтобы ты вернулась к декабрю.
– Зачем? – а от слова «вернулась» растекаюсь лужицей, готовая уже сейчас паковать чемодан и лететь в Россию.
– В декабре ряд мероприятий, на которых ты должна присутствовать рядом со мною.
– Без меня никак? Все-таки дети остаются одни в чужой стране.
– Ты вернешься сразу же, как только выполнишь свои обязанности, как моя жена, - чеканит каждое слово, а у меня почему-то в голове проносятся совсем неприличные картинки. Умом понимаю, что он говорит о встречах, а представляю свои обязанности в постели. Тело реагирует от одних мыслей.
– Во всех смыслах? – озвучиваю свои размышления, Игорь не сразу понимает, что я имею ввиду. Примерно минуту молчит, смотрит куда-то в сторону.
– Оксана тебе позвонит и сообщит все данные по поводу вылета и о предстоящих встречах. Это все, что я хотел тебе сказать.
– Игорь… - прикусываю губу, он смотрит на меня без улыбки. Выглядит замученным, не выспавшимся, хочется его пожалеть, только холод в глазах отрезвляет.
– Мне нужно работать, Таня. Скоро увидимся. Береги себя.
– Хорошо, - понурено отвечаю на каждое его предложение. Игорь отключается, а я заваливаюсь на подушки, прячась под оделяло.
В начале брака мне было легче переносить его холодность, отстраненность, потому что тогда во мне не жила потребность в этом человеке, сейчас же меня словно отрезали от него, отделили, забыв дать инструкцию, как жить без него. Я не представляю, во что сейчас превратится наш брак, как мы будем общаться, смотреть друг другу в глаза, когда один из супругов не верит не единому слову другого. И как нам после такого быть вместе.
33
**
Москва встречает снегом, ветром, холодом. Меня встречает Оксана с Денисом.
– О делах потом, - сразу затыкаю помощницу, проходя мимо нее. Я не вижу переглядываний между девушкой и телохранителей, не вижу, как они друг другу понимающе кивают. Я хотела домой. Хотела увидеть Игоря, не на экране монитора, а вживую, вдохнуть его запах, услышать его дыхание.
Чем ближе подъезжали к резиденции, тем отчетливее понимала, что я возвращаюсь не домой. Когда машина останавливается возле крыльца, не спешу покидать теплый салон автомобиля. Смотрю на фасад дома и пытаюсь вспомнить счастливые мгновения, но их так ничтожно мало, больше вспоминается отсутствие Игоря и мое одиночество. Оказывается, оно со мною было всегда, с первого дня брака, просто я об этом старалась не думать. По документам у меня был муж, а по факту все восемнадцать лет я прожила где-то рядом с ним. Были два месяца, два полных надежды месяца, но они как капля в море.