Жена со скидкой, или Случайный брак
Шрифт:
— Бывают, конечно, дни, когда ни одной паре так и не удается добраться до острова. Обойти камни нельзя, а они не всех пропускают. Но желающих достаточно, и у кого-то обязательно получается. Рано или поздно. На следующее утро амирис снова появляется — и так до конца карнавала.
— Надо же… Не знала, — я качнула головой, не в силах отвести глаз от цветка. — А тебе откуда все это известно? Интересуешься ритуалами Ираты?
— Изучал, — последовал уклончивый ответ. — Пришлось недавно кое-что прочитать. Информация требовалась мне для... гм... очень важного дела.
Вэйден усмехнулся, умолк на мгновение, а затем
— Когда-то испытания устраивались во всех королевствах, и алтари, подобные этому, имелись чуть ли не в каждом городе. А сейчас остался единственный, здесь в Стакке — исключительно для карнавала и пар, которые в нем участвуют. На Сеоте давно не верят в предназначение и так называемую «истинную» любовь.
— А ты? Ты веришь?
Вопрос вырвался сам собой, и я уже хотела извиниться, но Алистер неожиданно произнес:
— Не верил... Раньше. А ты?
— Верю, — произнесла с неожиданным для самой себя пылом. — И если выйду замуж, то только по любви. Меня так воспитали... Дедушка, я имею в виду. Он всегда придерживался старых правил.
Думала, герцог рассмеется, скажет что-нибудь иронично-язвительное, а он улыбнулся — довольно так, словно я сделала ему неожиданный подарок — и, ни слова не говоря, мягко подтолкнул меня к алтарю.
Рвать цветок не пришлось. Он сам потянулся ко мне, стоило только приблизиться. Засиял еще ярче, оторвался от земли и поплыл прямо в руки. Люди на берегу радостно закричали. И в тот момент, когда амирис коснулся моих пальцев, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Острый, жалящий — он стегнул точно плетью.
Я вздрогнула, развернулась, прижимая к себе цветок, и увидела у самой кромки воды мужчину в длинном плаще и низко надвинутом на глаза капюшоне.
Судорожный вдох…
Выдох…
Казалось, еще секунда… доля секунды, и я его узнаю, то тут человек сделал шаг назад, отступая, и скрылся в толпе.
— Яна? — Видимо, Вэйден каким-то образом почувствовал мою тревогу и напряжение. Шагнул ближе, будто собирался заслонить меня от тех, кто остался на берегу. — Что случилось?
— Там кто-то был, наблюдал за нами, — начала я и замолчала беспомощно. Как объяснить ему, почему я вдруг насторожилась?
Ну, стоял человек, смотрел... На нас сейчас все смотрят. А то, что в плащ завернулся и лицо под капюшоном скрыл, так мало ли какие у него вкусы и привычки? Может, он всю жизнь подобным образом одевается? На первый взгляд, все выглядело вполне невинно, а свои ощущения к делу не пришьешь.
К счастью, Алистер отреагировал практически мгновенно. Ни иронии, ни колких шуточек, ни издевки — лишь спокойствие и сосредоточенность, как всегда во время работы, и короткий приказ:
— Рассказывай!
Выслушал мои сбивчивые пояснения, кивнул серьезно, без тени насмешки или недоверия, и тут же забросал вопросами:
— Мужчина в черном, говоришь? Один? Точно? Я понимаю, что лица ты не видела... А кроме этого? Телосложение? Осанка? Рост? Выше меня? Ниже? В руках держал что-нибудь? Что еще заметила?
— Кажется, я его раньше уже видела. Что-то в нем было такое... знакомое, но что именно, не могу сказать, — я с досадой поморщилась. — все произошло так быстро. Мгновенно.
— Вот как, — герцог хмыкнул озадаченно, на мгновение отвел взгляд, словно что-то прикидывая про себя. — Не нравится мне все это. Жаль, в Стакке слишком мало наших людей,
Пройти по камням обратно не составило особого труда — они больше не исчезали, не петляли, а образовывали надежную, устойчивую дорожку, по которой мы благополучно и довольно быстро добрались до берега. А потом практически сбежали от жаждущих подробностей очевидцев, многозначительно поулыбавшись и заверив публику, что хотим остаться наедине. после всего случившегося…
Когда мы дошли до карнавальной площади, на город уже опустились теплые летние сумерки, и в подсвеченные заходящим солнцем нежно-лиловые облака взлетали первые фейерверки.
Я стояла в людской толпе, запрокинув голову, смотрела на взмывающих в небо диковинных птиц, исполинских крылатых драконов, на причудливые узоры, создаваемые фантазией магов, и все проблемы, переживания сгорали в их разноцветном огне, выглядели в этот миг такими далекими, мелкими. Мне просто было хорошо. И когда среди ранних звезд серебристыми искрами вспыхнула иллюзия целующейся пары, зрители восторженно зашумели, а ладони стоявшего позади меня Вэйдена сжались на моих плечах, я не стала отстраняться. Чуть отклонилась назад и прижалась спиной к его груди.
В гостиницу мы вернулись уже за полночь.
Герцог, окинув меня странным взглядом, сказал, что ему надо еще поработать и расположился с бумагами в кресле у окна — похоже, решил дождаться пока я усну. Что ж, может, это и к лучшему, спать с ним рядом после того, что сегодня произошло, будет еще труднее.
Я привела себя в порядок, пристроила амирис в вазу на столике и отправилась в кровать.
Я столько раз изображала на сцене влюбленных девушек, а сама никогда не испытывала ничего подобного. Весь мой личный опыт ограничивался мимолетными, ничего не значащими романами, и теперь я очень боялась ошибиться. Как мама когда-то ошиблась, выбрав отца, доверившись ему. А ведь он, наверняка, и ухаживал красиво, и вел себя нежно, бережно, безупречно. До поры до времени. Так что мне не стоит торопиться, что бы я к Алистеру ни чувствовала. Вот закончим дело, тогда видно будет.
С этими мыслями я и уснула.
Глава 23
Последний действующий храм богини любви на Сеоте… Алистер уже посещал его несколько месяцев назад, когда, безуспешно обыскав весь Аглон, вернее, все, связанные с Иратой развалины родного королевства, приехал в Стакку в поисках жены и ответов. Но не нашел здесь ни того, ни другого.
Нет, жрицы сразу же приняли его, были вежливы, предупредительны и улыбчивы настолько, что ему с трудом удавалось сдерживать рвущееся наружу раздражение. Они улыбались, когда приветствовали его, когда беспомощно разводили руками, уверяя, что на все воля богини, а им о ее замыслах ничего не известно. Рады бы помочь, да не представляют, как. И когда провожали, тоже улыбались. А он сжимал кулаки, стараясь ничем не выдать переполнявшую его ярость и не начать крушить все вокруг. Отношения с союзным городом-государством портить категорически не хотелось.