Жените нас, ректор!
Шрифт:
— Возможно, — ответил он и резко сменил тему: — По дороге мне встретился мэтр Ларкинз. Беднягу сильно смутило ваше желание сдать зачет самостоятельно. Кажется, он решил, что таким хитрым образом его проверяет Тайная Канцелярия. Пришлось разубеждать его в этом все четверть часа, что он преследовал меня.
Я фыркнула, стараясь не показать охватившего меня волнения. Не думала, что моя затея вызовет такой шум!
— У вас получилось его переубедить?
— Не уверен. В итоге я ушел порталом на середине его фразы. Учитывая,
Сложенные в замок пальцы нервно хрустнули. Я поморщилась и, положив руки на подлокотники, сменила положение. Теперь я сидела, откинувшись на спинку кресла. Наверное, тем самым пыталась увеличить и без того немаленькое расстояние между мной и Джонатаном. Забавно, что я почти не колебалась перед Ларкинзом, но сейчас чувствовала себя на редкость… уязвимо.
— Знаю, это выглядит странно… — медленно протянула я, устремив взгляд чуть выше его плеча, — смотреть в лицо почему-то было неловко. — …Но мне действительно важно получить этот зачет самостоятельно. Без каких-либо поблажек.
Джонатан серьезно кивнул и отошел к окну. Теперь он и вовсе стоял в противоположном углу комнаты. Между нами, как символ пропасти, лежал ковер.
Вот только, несмотря на все это, я не могла отделаться от чувства, что мы с Джонатаном сближаемся. Пожалуй, даже быстрее, чем можно было бы подумать.
— Можете не подбирать слов. — Он повернулся ко мне вполоборота и чуть отодвинул портьеру, чтобы взглянуть на раскинувшийся под окнами парк. — Я вас понимаю.
— Правда?
Он чуть выждал с ответом, словно раздумывал, стоит ли продолжать.
— Как ни странно, да.
Я вновь ощутила срочную потребность включить микрофон или хотя бы начать записывать. Подавшись вперед, я уточнила:
— Почему это должно быть странно? То есть, почему я удивляюсь вашей реакции, понятно. Но вы… Разве вы не привыкли ставить себя на место предполагаемого преступника и мыслить, как он?
Джонатан скупо улыбнулся.
— Вы заметили, что сравнили себя с нарушителями закона?
Я отмахнулась:
— Это просто метафора. А может быть и нет. Я часто игнорирую местные правила, так что меня вполне можно счесть маргинальной и крайне подозрительной личностью. На вашем месте я бы поступила именно так.
Он обернулся и искоса посмотрел на меня. Я снова не смогла прочесть его взгляд.
— Ваши слова вторят моим мыслям. Тем забавнее становится тот факт, что я действительно вас понимаю.
Между нами легко молчание. Оно было таким тяжелым и физически ощутимым, что давило на плечи. Я помедлила, а затем профессиональный интерес взял верх над осторожностью и здравым смыслом.
— С самого начала вы единственный человек, относящийся ко мне как к равной. Можно поинтересоваться почему?
Если бы мы играли в пинг-понг, мяч бы ударил Джонатана в лоб и с глухим стуком отскочил в сторону.
— Кем
— Той, кто любил задавать вопросы.
По лицу Джонатана скользнула тень одобрения.
— Возможно, в этом все дело. Я тоже люблю ответы, но предпочитаю находить их без подсказок в виде скучных разговоров.
Мне бы обидеться, но я лишь развеселилась.
— Некоторые разговоры бывают на редкость занимательны.
— Сложно с вами согласиться.
Прозвучало это не очень вежливо, но я уже успела понять, что в случае с Джонатаном слова не так важны. Гораздо показательнее интонации. Сейчас в его голосе прозвучали задумчивые нотки. Я не рассчитывала на продолжение и удивленно вскинула голову, когда он снова заговорил.
— Я всегда воспринимаю неприятеля всерьез, — негромко сказал он, смотря на меня в упор. — В этом ошибка многих благородных ринов: они считают тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице, априори слабыми и глупыми. Я же никогда не позволяю себе недооценивать противника.
Я сглотнула. В воздухе пронеслось предчувствие шторма. Даже как будто стало темнее, словно солнце затянуло грозовой тучей.
— Это вы к чему?
Он пожал плечами:
— Вы спросили, почему я отнесся к вам без снисхождения. Я пояснил: потому что считаю вас опасным игроком, как и любого, чьи мотивы вызывают у меня сомнения. Пусть другие обманываются и видят лишь хрупкую девушку с милым личиком. Вы сложнее этого образа.
Пришлось прочистить горло и только потом вполголоса заметить:
— Впервые мне делают столь противоречивый комплимент. Даже не знаю… Наверное, спасибо?
Джонатан чуть склонил голову, принимая благодарность.
— В следующий раз я постараюсь выражаться более тактично, — то ли пошутил, то ли всерьез пообещал он.
— Боюсь представить, что мне в этом случае придется услышать, — хмыкнула я и, словно пробираясь по льду, добавила: — Я не уверена, что справлюсь одна. — Поймав его взгляд, я со вздохом пояснила: — Речь идет о тренировках перед зачетом по боевым искусствам.
Джонатан ответил с раздражающим равнодушием:
— Тогда придется поискать того, кто согласится вам помочь.
Я закатила глаза и с трудом поборола желание запустить в него книгой с полки. Даже Плющик, уловивший мое раздражение, проснулся и воинственно приподнялся в поисках врага. Не найдя такого, обиженно засопел и вновь обернулся браслетом.
— Намеков вы не понимаете, да?
— Отчасти, но не в этот раз. Простите, Ариана, но я не могу стать вашим учителем.
Меня окатило волной разочарования. Не то чтобы я всерьез надеялась, но все же… Перед глазами предстала картина нашей тренировки на рассвете. Почему-то в моей фантазии происходящее было окрашено в интимные сумрачные оттенки. Так-так-так, я что, увлеклась собственным фиктивным мужем?