Женщина без мужчины
Шрифт:
— За вами нелегко угнаться. Я прошу только минуту…
— Нам не о чем разговаривать.
— Вы об этом пожалеете! Русские не намерены вас выручать.
— Но при чем тут вы? Они вольны в своих решениях! Прочь с моей дороги. Я тороплюсь на аукцион.
— Миссис Невски, я могу уничтожить вашу компанию, но могу и спасти. Мой самолет ждет в аэропорту. По дороге в Нью-Йорк мы обсудим все детали. Если вы согласитесь улететь отсюда немедленно, то получите полный контроль над своим
Натали взглянула на него с сомнением.
— А Хиндо и все прочие?
— С ними не будет проблем.
— Вы обещаете, что отдадите мне в руки полный контроль над фирмой?
— Обещаю. Мои юристы сразу же уладят все формальности, если мы договоримся.
Натали оглянулась. В темном чреве машина оставался спутник Джервиса. Он очень напоминал Грега Стюарта.
— Пошел ты в задницу! — громко сказала Натали, рассчитывая на то, что ее ответ услышит и Грег.
Конечно, это был Грег. Он перехватил ее в гардеробе. Она едва успела спрятать пленку в карман своего аукционного костюма.
— Не шути с Джервисом, Натали. Он опасный парень.
— А я тоже опасна… кое для кого.
— Догадываюсь.
— Он кто — мафиози? Крестный отец? Он собирается захапать мой бизнес и отмывать грязные денежки?
— Для него твой бизнес — мелкий орешек. Ему надо, чтобы ты убралась отсюда, из России.
— Что его так припекло?
— Тебе лучше знать. Мое дело — передать тебе…
— Ты действительно служишь мальчиком на посылках? И только?
Грег поморщился, но спрятал обиду за дежурной улыбкой.
— Тогда передай своему шефу дословно! И не упусти ни одной запятой! Если он не перестанет давить на меня, я сообщу в КГБ, что Джервис — шпион и организует заговор против правительства, признанного Соединенными Штатами.
— Это бред!
— Пусть он опровергает этот бред на Лубянке.
— Я тебя предупреждал — начнется кровавая заваруха!
— Вас обоих это устроило бы. Тебя и твоего патрона. Реши наконец, на чьей ты стороне, Грег?
— Ты плохо обо мне думаешь! Я забочусь о тебе.
Если бы Грег не произнес этой затверженной фразы, которую он повторял без конца — и в ночной «Красной стреле», и в номере «Астории», и после митинга «Памяти», — Натали сохранила бы доверие к нему… Но он себя выдал. Он был лишь послушным автоответчиком, которому хозяин продиктовал программу.
У каждой партии мехов был свой неповторимый запах, ощущаемый даже дилетантами. Опытные брокеры прекрасно ориентировались в сложном коктейле ароматов и устремлялись туда, где, как подсказывало им чутье, они могли найти клад. Главным для большинства из них была даже не прибыль, а бешеный азарт аукционного торга.
—
— Это место Уоллеса, — буркнул Лео. — Где тебя черти носили?
— У меня были дела…
— У нас одно дело — закупать здесь пушнину!
Он сердито поменял изжеванную сигару на новую. Задачу биться за цены он до поры до времени возложил на своих сыновей. Они выполняли эту работу исправно, штудируя каталоги и точно рассчитывая необходимые психологические паузы перед очередным поднятием цены на несколько пунктов.
— Ребята ведут себя хорошо, — похвалил их отец.
— Что тебя беспокоит, Лео?
— Узкоглазые япошки жмут нас. У них долларов столько, что ими можно оклеить все квартиры Бронкса и Бруклина.
— Когда пойдет лот с барсами? — Натали развернула свой каталог и указала пальцем на интересующую ее строку.
— Его выкинут через два лота.
— Пошли, Лео. Я хочу еще раз проглядеть их до торгов.
— Эти барсы у тебя словно заноза в заднице. Что ты собираешься с ними делать?
— Тебе не обязательно все знать, Лео!
— Если это женский каприз, тогда бросай «Котильон», выходи замуж и рожай детей. Капризам не место на аукционах!
Девушки готовили лот к выставлению на торги. Натали еще раньше скрутила пленку, вынутую из кассеты, в крошечный цилиндрик длиной не более наконечника заточенного карандаша. Теперь она выискивала взглядом среди обилия мехов ту шкурку, в которую неведомый таежный охотник нерасчетливо всадил пулю.
— Они хороши, Лео?
— Хороши.
— Я хочу их купить.
Лео пожал плечами. Он трезво оценивал возможности «Котильона». Натали поняла, что не сможет обойтись без помощи Лео. Только он подобно Уоллесу мог запомнить индивидуальность каждого зверька, когда-то живого, а потом превращенного в предмет продажи на аукционе и в материал для пошива изделий. Особый дар — представить то, что мертво, живым…
— Найди мне, пожалуйста, ту шкурку с заплаткой…
Их были десятки, сотни одинаково ласкающих глаз пушистых шкурок, но палец Лео мгновенно указал на одну из них.
Натали погладила ее. Пальцы с трудом нащупали скрытый в ворсе дефект.
— Как мама различает своих детенышей? Они же все одинаковые.
— Как-нибудь потом мы найдем время потрепаться на эту тему. — Лео нервничал.
— Ты не против их покупки?
— Это лучшее из того, что здесь выставлено.
— Тогда это будет нашим. Как я сказала, так и будет!
Натали удалось острым ногтем раздвинуть стежки ниток на заплатке. Крошечный цилиндрик скользнул в отверстие.