Женщина не моих снов
Шрифт:
– Правда? – оживился я. – Какие хорошие новости…
– … но только после того, как будет сделана срочная работа.
Я помрачнел, но она, конечно же, не обратила на это никакого внимания.– Удачи. И постарайся впредь не расстраивать меня недостойным поведением.
…Через неделю, когда все срочные дела были сделаны, я получил обратно свой свободный график. И заказ на две статьи, которые тоже были срочными; у Агаты редко бывали иные поручения. Но она клятвенно пообещала мне, что это последняя преграда на пути к желанной командировке. И
Статьи в офисе я не писал никогда. Уж слишком не подходящая там была атмосфера. Кроме возможности максимально сосредоточиться на работе, мне было необходимы определенные условия, чтобы настроить себя на журналистскую работу. За обычным компьютером я писать не мог. Сразу терялись мысли, я начинал чувствовать, что кресло у меня неудобное, а от кристаллического монитора устают глаза. Я чувствовал себя неуютно – какая уж тут работа.
Дома все обстояло наилучшим образом. Во-первых, у меня был портативный компьютер. Точнее, у меня было два портативных компьютера. Один я приобрел для поездок, и пользовался им только во время пресс-конференций. Это была чудесная вещь, очень практичная бизнес-модель. Компьютер стойко переносил мои бесконечные командировки и ни разу не потерял ни капли информации, которая для меня всегда была на вес золота. Второй был самым обычным портативным компьютером, довольно-таки старым, но рабочим. Ему я доверял гораздо меньше, чем первому, и использовал его только дома.
Еще одно удобство работы в домашних условиях заключалось в том, что я не был прикован к одному месту. При желании можно было развалиться на диване или же, забравшись в кровать, завернуться в одеяло. Больше всего я любил последнее.
…Первую статью я закончил за три дня. Посетившая меня муза (если она, конечно, существует, а не является плодом моего воображения) решила остаться надолго, и я принялся за план следующей. И, наверное, закончил бы, только мой компьютер, не выдержавший такой активности с моей стороны, жалобно пискнул и отключился, унося с собой начало работы. Предыдущая статья была сохранена и напечатана на случай поправок, но вот план последней ушел безвозвратно.
Я разозлился и обругал компьютер, хотя прекрасно знал, что делу это не поможет. Конечно, можно было бы достать второй, но вдохновение ушло вместе с настроением работать, и я решил в очередной раз выпить кофе.
Было восемь утра. Этой ночью я решил не устраивать посиделок до рассвета, лег рано и рано встал, что портило настроение еще больше. Никаких планов, кроме работы, у меня не было, и я не представлял, чем буду заниматься весь день.
Я вздохнул и, подперев голову рукой, посмотрел в окно. Следовало отвезти компьютер в мастерскую, купить еду и оплатить счета. И еще мне хотелось навестить мадам. Моя рука уже потянулась к телефонной трубке, но в последний момент я решил, что неплохо было бы сделать ей сюрприз.
…Погода была великолепна. Светило солнце, и после трех дней добровольного заточения дома каждая клеточка моего тела жаждала тепла и свежего воздуха. Оставив прохладный офис мастера, я надел очки и с деловитым видом побрел вперед, разглядывая витрины магазинов и людей на улицах.
Минут через тридцать я набрел на книжный магазин и, по своему обыкновению, застряв там на целую вечность, с улыбкой получившего подарки ребенка вынес оттуда светло-зеленый пакет с несколькими новинками. После этого я купил небольшую бутылку сока и, усевшись в парке, принялся за одну из купленных книг.
…Мадам– Привезли мебель, – пояснила хозяйка, прикуривая от зажженной мной спички. – Ужасный бардак. Сбиваюсь с ног. Как ты, гаденыш? Я давно тебя не видела.
– Дела? Смотря в каком плане…
– У тебя есть дурацкая привычка все усложнять.
– Лианна здесь?
– Она собирается уезжать. Можешь заскочить к ней ненадолго.
Я повернулся и пошел по направлению к лестнице, но мадам заговорила снова.
– Но только после того, как мы закончим разговор. И не поворачивайся спиной к даме, сукин сын!
– Но ты ведь сказала, что занята!
– Если ты хочешь, чтобы тебя отпоили коньяком, лучше говорить прямо. И не надо мне этих спектаклей а-ля «я никому не нужен».
Стоявшая чуть поодаль Ада прыснула со смеху. Мадам кивнула ей с улыбкой.– Если что-то понадобится, дорогая – я у себя.
…Я не нуждался в том, чтобы меня отпаивали коньяком, но принял предложение мадам. Мы сидели на ее балконе и смотрели на город.
Мадам размышляла.– Ты наломал слишком много дров, – нарушила тишину она. – Тебе впору ставить у себя дома камин.
– Дело в том, что я совершенно запутался со всем этим. То есть… я не могу сказать, что остался равнодушным к тому, что мне сказала Надья. Я, конечно, могу сыграть все, что угодно. И могу сделать какое угодно лицо. Я вообще хороший актер. Наверное, даже слишком хороший. Но это совсем не значит, что я чувствую то же самое.
– Думаю, ты понимаешь, что ты – центр всего этого, гаденыш?
– Думаю, ты понимаешь, что я и понятия не имею, что мне делать?
– И не дерзи мне. Ты ужасно себя ведешь.
Я посмотрел на остатки коньяка в бутылке и после секундного колебания разлил все по рюмкам.
– Может быть, мне уехать? Куда-нибудь подальше?
– Как бы далеко ты не уезжал, от себя ты не уйдешь. Ты любишь эту женщину, Брайан. Просто не хочешь себе в этом признаться. Ты даже представить себе не можешь, как это больно – каждое утро открывать глаза и думать о том, что на расстоянии вытянутой руки есть твой человек. Но этот человек твоим никогда не будет. Только потому, что он не верит самому себе. А Надья… она странная женщина. Мы знакомы давно, но я не могу сказать, что хорошо ее знаю. Но одно я могу сказать тебе точно – она не для тебя. И ты не для нее.
Я разглядывал крошечную птицу, которая вальяжно расхаживала по перилам балкона.
– Не верит самому себе? Что это значит?
– Ты сам прекрасно знаешь, что это значит.
… Когда я поднялся к Лианне, она накладывала макияж.– Проходи, – сказала она, закрывая рукой лицо. – Я скоро.
Я присел в кресло, рассеянно полистал журнал. В комнате пахло духами и еще чем-то, похожим на тропические фрукты, играло радио. Я вспомнил попытку Лианны скрыть незаконченный макияж и улыбнулся. Почему-то в памяти возник период отношений с Маденой и ее привычка красить губы в общественных местах. Впрочем, Мадене до леди было далеко, хотя она упрямо старалась доказать обратное.