Женщина не моих снов
Шрифт:
– Да, Брайан, – сказал мне Джо, улыбаясь. – Неудивительно, что ты заработал себе такую репутацию. У тебя на лице написано, что ты любишь делать проблемы и себе, и другим.
…Мы купили два стакана черного кофе, который по вкусу отдаленно напоминал песок. До самолета оставалось чуть меньше двух часов. Джо углубился в свою книгу. Я тоже начал читать, но меня клонило в сон, и я подумал про маленькие хитрости, которые помогают проснуться. Принять неудобное положение, пройтись. Я прогулялся до автомата, купил пачку сигарет. По дороге обратно взял два пирожных и бутылку сока. Джо с радостью принял угощение.– С ума сойти! Свежие, – прокомментировал он. – Спасибо. Крепись, еще немного. Тебе надо было взять учебник по фарси. Целых два часа для того, чтобы заняться изучением
– С таким же успехом ты мог бы спеть мне колыбельную на этом чудесном языке, – ответил я и посмотрел на свою сумку: мне показалось, что я услышал звонок своего телефона. – Ну, и кто же мне звонит в такой час?
Голос Лизы был довольно бодрым для ночи.– Ты еще не улетел, малыш? – спросила она. – Я хотела тебя услышать.
– Почему ты не спишь?
– Не поверишь, но у меня бессонница. Странно, да?
– А Иган еще не научился это лечить?
Она замолчала.– Иган помог мне собрать вещи. Я уезжаю на несколько дней.
– Куда?
– Я взяла отпуск. Я решила, что мне надо отдохнуть.
– Когда ты вернешься?
Лиза вздохнула и снова замолчала. Теперь пауза была длиннее.– Я не знаю, Брийян. Я еще не решила. Просто я устала, только и всего.
Мне иногда казалось, что я выдумываю ее образ, дополняю его воображаемыми подробностями. Только имеет ли смысл домысливать то, что я никогда не смогу постичь? Стоит ли приукрашивать существующее чем-то далеким от реальности? Вот и сейчас я думал о том, что слышу что-то, чего слышать не следует.– Но зачем… зачем ты уезжаешь? – заговорил я. – Ты можешь мне объяснить?
– Вряд ли. Просто мне нужно вздохнуть. И тебе. Может, ты скажешь то, что должен сказать. Если, конечно, не будет поздно.
И я уже хотел спросить, что именно мне следует сказать, но не спросил. Спрашивать не было смысла, потому что я знал ответ.– Я надеюсь, что ты скоро вернешься, – сказал я. – Нам надо о многом поговорить. Я хочу многое тебе сказать. Ты ведь скоро вернешься, да?
– Я не знаю, вернусь ли я, малыш. Есть мысли, с которыми я хочу остаться наедине.
Я положил телефон в карман и присел у стены. Мне хотелось пить, а сердце мое билось так, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. Наверное, таким бывает флешбек у наркоманов, подумал я. Хотя… почему наверное? Она и есть наркотик, самый страшный, какой только можно придумать. И даже если я попытаюсь вырвать это из себя, то не получу обратно прежнюю жизнь. Если она у меня когда-то была. Своя жизнь. А не та, в которой меня держат воспоминания и мысли о ней.– Брайан, все в порядке?
Голос Джо вернул меня к реальности.– Все отлично. – Я попытался улыбнуться; вероятно, это у меня не получилось, потому что в глазах Джо мелькнула недоверчивость. – Пойдем. Я умираю от жажды.
Далекий женский голос объявил посадку на рейс Нью-Йорк – Тель-Авив, и мы с Джо заторопились.– У тебя точно все в порядке? – спросил он еще раз, придержав меня под локоть.
– До того момента, как я начинаю думать о том, что скоро оторвусь от земли.
…В Тель-Авиве нас закружили дела. Все началось с того, что работники службы безопасности тщательно проверили наш багаж. Потом настала очередь нас самих и наших документов. А после настало время встречи с друзьями. Друзей было много. Большинство из них уже довольно долгое время провели в стенах аэропорта, и кондиционированный воздух зала уже не спасал от полуденной жары. Особенно неожиданной для меня оказалась встреча с моим сокурсником и, наверное, одним из лучших университетских друзей. Мы обнялись, и Кайл меня оглядел.– А ты ни капли не изменился, сукин сын, – сказал он мне доброжелательно. – Все такой же самовлюбленный вид. И, разумеется, холостяк. Да, ничего нового. Ах, эти американцы.
В речи– Как ты? – спросил его я.
– О, великолепно, просто великолепно! Недавно ездил в Эмираты, – продолжил он с самодовольной улыбкой. – Там отличные курорты.
– Знакомься, это Джозеф, мой коллега. Это Кайл. Он стоически терпел меня на протяжение университетских лет.
– Еще чуть-чуть – и мое терпение бы лопнуло! – заявил Кайл, после чего пожал Джо руку. – Очень приятно. Пейте много воды! Мы скоро выезжаем.
…Иерусалим встретил нас настороженным величием. Этот город, как казалось, никогда не менялся. Он производил впечатление чего-то грозного и нерушимого. Священный восторг при виде белых стен сменялся молчаливым восхищением. Даже автомобильные «пробки», бесконечные ряды магазинов в узких улочках и люди, спешившие по делам, не ослабляли этих ощущений. Город дремал, утомленный послеобеденной жарой, и небо было мутным – шарав, как называют это явление природы жители Иерусалима. Невыносимые часы, когда не хочется покидать прохладных помещений и вдыхать сухую пыль улицы, окунаясь в духоту сероватого воздуха. Долгий путь до отеля окончательно измучил нас. Пресс-конференция должна была начаться завтра в полдень, и у нас была возможность насладиться видом вечерней столицы. Мы с Джо получили два соседних номера. Это были чересчур шикарные для делового отеля комнаты с истинно иерусалимским размахом, который, как ни странно, не напоминал европейский даже отдаленно.– Только не говори, что мы не пойдем гулять по старому городу, – сказал мне Джо. – Ночью там такая красота!
– Я могу гулять бесконечно, – ответил я. – Только после того, как приму душ и посплю.
– Только не проспи ужин. Говорят, там будут важные гости.
Приняв душ, я завернулся в махровый халат, подошел к окну и, с наслаждением закурив первую сигарету за четыре часа, стал изучать городской пейзаж. Панорама впечатляла: отсюда можно было увидеть значительную часть города. Я наблюдал за людьми, которые суетились внизу и за машинами, плетущимися по узкой улочке. Самая что ни на есть будничная картина завораживала и притягивала взгляд. Я подумал о том, что следует проверить исправность фотоаппарата, а заодно и убедиться, что батарейки заряжены, но ночь, проведенная в пути и полная волнений, давала о себе знать. Я вытянулся на белоснежных простынях, у которых был совершенно неземной запах, и через пару минут уже крепко спал. …Думаю, не стоит и говорить о том, что пары часов сна мне не хватило. Я проснулся и обнаружил, что за окном стемнело, а дневную жару сменила вечерняя свежесть. Часы показывали начало седьмого, и это означало только одно: я проспал не два, а целых четыре часа. В номере царила сладкая безмятежная тишина, ласкающая слух – кроме доносившихся с улицы приглушенных голосов, ее ничто не нарушало. Вот он, Рай, тут же решил я и, завернувшись в одеяло, снова прикрыл глаза. Ленью, которая навещает людей после пробуждения и шепчет, что можно пробыть в теплой постели еще пару минут, я не страдал. В университетские годы у меня была подобная привычка, но я избавился от нее расчетливо и безжалостно. Смирившись с моим решением совершать утренние пробежки, лень смущенно отступила. Теперь же умиротворенная атмосфера и душевное спокойствие располагали к тому, чтобы позволить себе маленькую слабость. От этой мысли на душе у меня стало еще лучше и, довольный принятым решением, я задремал. Мне снился цветной и добрый сон без сюжета и смысла. Я так давно не видел снов, что уже почти забыл об их существовании. Жизнь вне времени. Нереальные мгновения, которые могут тянуться бесконечно, под самым немыслимым углом показывая свой таинственный мир и причудливо искажая реальность. Тут не было будничных мыслей. Тут существовало только безмолвное спокойствие мира снов. Стук в дверь не был частью сна, но я осознал это не сразу. Лишь только когда он повторился, я открыл глаза и понял, что сказка осталась в том прекрасном мире, куда мне не попасть. Меня разбудил Джо. Он был в костюме и при галстуке, и я вспомнил об ужине. Вспомнил я и о том, что весь день ничего не ел. И мой желудок незамедлительно отреагировал на эти мысли.