Женщины могут все
Шрифт:
— Господи, как я рад вас видеть! — Он прижался губами к волосам дочери и оперся о плечо сына. — Господи, как я рад…
— Никогда больше так не делай. — Мадди продолжала прижиматься лицом к его груди. Она ощущала его запах, слышала, как бьется его сердце. — Никогда.
— Согласен. Не плачь, малышка. Теперь все в порядке. Тео, боявшийся расплакаться, отстранился и откашлялся.
— Что ты нам привез?
— Ты, наверное, мечтал о «Феррари»?
— Черт побери, папа! Я… Не может быть! — Он
— Вот и продолжай. Но в моих чемоданах действительно есть пара вещиц, которая там поместилась. А чемоданы там. — Дэвид кивком указал направление.
— Ага…
— И если ты потащишь их как мой верный раб, в этот уикэнд мы поедем покупать машину.
У Тео отвисла челюсть.
— Шутишь?
— Насчет «Феррари» шучу, а так нет.
— Клево! Слушай, почему в тебя не выстрелили раньше?
— Остряк-самоучка. Как же хорошо дома! Давайте-ка выберемся отсюда и… — Он посмотрел на машину и осекся.
Рядом с лимузином стояла Пилар. Ветер развевал ее волосы. Когда их взгляды встретились, она пошла к нему. А потом побежала.
Мадди заметила ее и отошла в сторону, сделав первый робкий шаг к взрослой жизни.
— Какой смысл теперь лить слезы? — спросил Тео, когда Пилар вцепилась в их отца и зарыдала.
— Когда речь идет о чем-то важном, женщины ждут, пока все кончится, и только потом начинают плакать. — Мадди следила за тем, как отец уткнулся лицом в волосы Пилар. — А тут дело важное.
Час спустя он сидел на диване в гостиной и пил десятую чашку чая. Мадди примостилась у ног Дэвида, положив голову на его колено и поигрывая ожерельем, которое он привез ей из Венеции. Это была не девчачья безделушка (в таких вещах она разбиралась), а настоящее произведение ювелирного искусства.
Тео не снимал фирменных очков от солнца и время от времени косился в зеркало, восхищаясь своей по-европейски невозмутимой внешностью.
— Ну вот… Теперь у меня не болит за тебя душа, и я могу спокойно уйти. — Пилар перегнулась через спинку дивана и провела губами по волосам Дэвида. — Добро пожаловать домой.
Хотя Пилар имела перед ним преимущество, но здоровая рука Дэвида была достаточно быстрой. Он поймал Пилар за запястье.
— Зачем торопиться?
— У тебя был трудный день. Ребятки, на вилле будут без вас скучать, — сказала она Мадди и Тео. — Приходите почаще.
Мадди потерлась щекой об отцовское колено, не сводя глаз с лица Пилар.
— Папа, а ты привез госпоже Джамбелли подарок из Венеции?
— Честно говоря, да.
— Я очень рада. — Пилар слегка сжала его здоровое плечо. — Отдашь его завтра. Сейчас тебе нужно отдохнуть.
— Я отдыхал шесть тысяч миль. И чай в меня больше не лезет. Пожалуйста, отнеси оставшееся на кухню. Мне нужно минутку побыть с детьми наедине.
— Конечно. Я позвоню утром и узнаю, как ты себя чувствуешь.
— Не убегай, — сказал Дэвид, когда она взялась за поднос. — Подожди немного.
Он заерзал на диване, пытаясь найти нужные слова.
— Послушайте… Тео, присядь на минутку.
Тео, перед глазами которого стояли спортивные машины, послушно опустился на диван.
— Может быть, посмотрим «Конвертибл»? Будет здорово проехаться со спущенной крышей. Ребята просто упадут!
— Кончай болтать, Тео. — Мадди поднялась и положила руки на колени отца. — Если ты скажешь, что собираешься катать на машине девчонок, то на «Конвертибл» можешь не рассчитывать. А теперь помолчи и дай папе сказать, что он хочет жениться на госпоже Джамбелли.
Улыбка, с которой Дэвид слушал эту тираду, тут же увяла.
— Как ты догадалась? — спросил он. — Это нечестно.
— Простая логика. Ты ведь хотел сказать именно это, правда?
— Я хотел поговорить с вами об этом. Есть смысл продолжать?
— Папа… — Тео по-мужски хлопнул его по плечу. — Это клево.
— Спасибо, Тео. А ты, Мадди?
— Если у человека есть семья, считается, что он не должен бросать ее. Но некоторые…
— Мадди…
— Подожди. — Девочка покачала головой. — Я хочу сказать, что она останется с нами, потому что хочет этого. Может быть, иногда это лучше.
Несколько минут спустя он провожал Пилар через виноградник. Начинала вставать луна.
— Дэвид, честное слово, я знаю дорогу. Тебе не следовало выходить из дома. Вечер прохладный.
— Мне нужен свежий воздух, физические упражнения и время побыть с тобой наедине.
— Мадди и Тео нужна моральная поддержка.
— А тебе?
Их пальцы сплелись.
— Теперь мне намного легче. Я не собиралась раскисать в аэропорту. И клянусь, что этого больше не повторится.
Когда они добрались до сада, Дэвид поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Помнишь ту первую ночь? Именно здесь мы с тобой столкнулись. О боже, ты была великолепна. Дрожала от гнева. И разговаривала сама с собой.
— Я решила тайком выкурить сигарету, — вспомнила Пилар. — И очень смутилась, когда меня застал новый главный менеджер.
— Новый и ужасно симпатичный главный менеджер.
— Да, верно.
Дэвид остановился и бережно привлек ее к себе.
— В ту ночь я очень хотел прикоснуться к тебе. Теперь я могу сделать это. — Он провел пальцами по ее щеке. — Я люблю тебя, Пилар.
— Дэвид… Я тоже люблю тебя.
— Я звонил тебе с площади Святого Марка. Говорил с тобой, а в это время играла музыка и наступали сумерки. Помнишь?