Женские праздники (сборник)
Шрифт:
Федоров вернулся в номер. Сколько можно кружить вокруг гостиницы! Он сразу взялся за телефон.
– Владас? Это я. Извини за глупый вопрос, ты случайно не знаешь, где моя жена?.. Вышла подышать свежим воздухом и дышит вот уже… – он посмотрел на часы, – третий час. При этом ей зачем-то понадобилась машина, хотя без меня за руль она еще ни разу не садилась… Это я понимаю, но все-таки… В общем, если что, я в гостинице.
Начинало смеркаться. Алексей зажег торшер и попробовал читать. Потом осторожно достал из корзинки для мусора осколок стакана и долго его разглядывал: он никак не мог взять в толк, почему все куски стекла валялись в ванной? Вернувшись в комнату, он снова позвонил Владасу:
– Ничего?.. Слушай, у тебя есть телефон этого Юриса? Пишу… Шестнадцать? – переспросил он последние цифры. – Да… обязательно.
У Юриса не отвечали. Вдруг с улицы раздались невнятные крики. Федоров отдернул штору – какая-то пьяная компания громко выясняла отношения. Он выбросил из пепельницы окурок и остановился в тяжелом раздумье – больше
– Ну что? – спросил он без предисловий.
Лицо его стало вытягиваться.
– Да… Федоров Алексей Георгиевич. А что с ней?.. Хорошо, записываю… Какой райотдел милиции?.. Ясно… Да уж как-нибудь… Да, еду.Через час он выходил из морга. Шофер, рябенький сержант в перелицованной тужурке, курил под фонарем. Увидев Федорова с сигаретой, молча дал ему прикурить.
– Жизнь!.. – вздохнул сержант.
Федоров ничего не ответил.
– Давно поженились-то?
– Полгода.
– Эх! – сержант смачно выругался. – Как же это она, без тормозов? Не знала разве?
– Прособирался.
– Чего? – не понял тот.
– С тормозами.
– Ты, че же, так и ездил? – не поверил шофер. – Без тормозов?
Федоров только желваками играл.
– Ничего так, доездились.
– Слушай, ты!.. – Алексей в сердцах смял окурок и зашагал прочь.
Он долго и бесцельно кружил по городу, пока неожиданная мысль не погнала его назад в гостиницу. В номере он тотчас принялся искать… чего? Он и сам толком не знал. Объяснения . Должно же всему этому быть какое-то объяснение. Ее поведению, ее слезам. Машине. Фразе этой странной. Как она сказала? «Почему надо влезать в нашу жизнь?» О чем это она?
Определенно, что-то было не так. И он нашел это что-то. В ее сумочке, висевшей возле телефона на спинке стула. Карточка. Обыкновенная картонная карточка. А на ней адрес.
– Улица Дружбы народов 12, квартира 40, – повторял он вслух незнакомое название, как будто то был тайный пароль. Он перевернул карточку, на обороте был адрес книжного магазина. – Ерунда какая-то. Это же тот книжный, в котором мы…
Он взглянул на часы – дело было к полуночи, но не ждать же до утра! Он надел свой кожух и пошел выяснять, где находится улица Дружбы народов.– Вам кого? – Игорь подозрительно смотрел на коренастого седого мужчину в кожаной куртке – вылитый киношник.
– Тебя, наверно. Пройти можно?
– А вы, собственно, кто?
Федоров протянул удостоверение прессы.
– Ясно, – кивнул Игорь, ровным счетом ничего не понимая.
Федорова он, однако, впустил и даже предложил коньяку, от которого тот не отказался.
– Ну? – спросил Игорь, когда они выпили. – Что дальше?
– Ты в книжном на Горького последний раз давно был?
– А что?
– Такое название, «Ракурс»… не знаю, как по-французски… тебе ни о чем не говорит?
– Ракурс по-французски будет l\'oeuil… Постойте, – он встал с кресла и подошел к книжному стеллажу. – Странно…
– Что?
– Да вот он, целый комплект, мать привезла из Югославии, а одного – видите? – нет, – он показал на зияющий просвет.
– Где же он?
– Откуда мне знать! Предки из загранки вернутся, вот вы их и спросите.
– А эту женщину, – Алексей вынул из бумажника фотографию жены, – ее ты тоже не знаешь?
Игорь покраснел. Он внимательно разглядывал фото, и столь же внимательно Федоров разглядывал его.
– И давно ты ее знаешь?
– Первый раз сегодня видел.
– Тебя как зовут? – Алексей перешел на доверительный тон.
– Игорь.
– Слушай, Игорь. О том, что ты мне расскажешь, не узнает ни одна душа.
– А чего рассказывать? Стоит в дверях, а зачем пришла, я так и не понял. Красивая!.. – вздохнул он мечтательно и, спохватившись, поднял глаза на Алексея. – Извините, может, вы с ней…
– Ну что ты, – успокоил его Федоров. – У нас с ней ничего такого. Так что же она говорила?
– Про телефон что-то… не помню.
– Ты что, за идиота меня принимаешь? – взорвался Федоров. – Что она от тебя хотела, говори!
– Не знаю. Я правда не знаю.
Алексей, подумав, поднялся.
– Вот моя визитная карточка. Если что вспомнишь, позвони. Мой телефон в гостинице, – он записал на карточке номер. – Ты подумай, Игорек. Я тебя очень прошу.
Уже на лестничной клетке Игорь полушепотом, чтобы не разбудить соседей, спросил:
– С ней что-то случилось?
– Что-то, – странно усмехнулся Федоров.Игорь слушал в наушниках «Сантану» и потому не сразу услышал звонок в прихожей. Идя открывать, он посмотрел на часы. Ого. Кого это принесло в такое время? Ввалилась честная компания, без лишних предисловий один протопал к бару, другой к холодильнику, по-хозяйски достали выпивку и закуску. Игорь не протестовал – раньше начнут, быстрее уберутся.
– Ну, старичок, жди в гости прекрасную даму. Или она уже здесь? – Флип принялся обнюхивать углы. – Где она? Где?
– В штанах спрятал, – объяснил Жучок, разливая.
– От нас? – изумилась девушка, севшая на подоконник с дружком-молчуном в обнимку.
– Да, Игоряха, некрасиво, – укоризненно сказал Флип. – Но мы не обижаемся, правда? – призвал он в свидетельство остальных. – Лишь бы вам было хорошо. За прекрасную даму! – предложил он тост.Все, кроме хозяина квартиры, выпили.
– А вдруг она вместо себя прислала древнюю старушку? – затуманился
Это предположение вызвало гомерический хохот.
– Одинокая старушка желает познакомиться, – подхватил Флип, разливая по второй.
– За старушку! – умиленно воскликнула девушка.
Молчун протянул Игорю бокал, но тот отказался.
– За старушку он не хочет. Что из этого следует? – Флип обвел взглядом компанию. – Из этого следует, что приходила не старушка! Но тогда кто же? А это… – он понизил голос, будто рассказывал страшную историю, – а это был… дядя Степа-милиционер!
Новый взрыв хохота.
– А что? – «обиделся» Флип. – Хотите сказать, что наш милиционер не заходит в книжные магазины? Может, еще скажете, что наш милиционер не читает по-французски?
– Про живопись Ватто! – подавился смехом Жучок.
– Сперли альбом и радуетесь, – подал голос Игорь.
– Мы устраивали твою личную жизнь, – поправил его Флип. – Какое, ты бы знал, мы ей послание сочинили!
– Послание? – насторожился Игорь.
– У-у-у! – закатила глаза девушка.
– Если б я прочел такое, – сказал Жучок, – я бы прилетел к тебе, Игорек, на крыльях любви!
– Так выпьем за любовь… – начала девушка.
– …без обмана! – грянули хором.
На этот раз хозяину выпить не предложили, самим едва хватило.
– По-моему, наш друг чем-то не доволен, – заметил Жучок.
– Дама заставляет себя долго ждать, – сказал Флип.
– Может, я смогу ее заменить? – спросила девушка, само участие.
– Вот они, безымянные герои! – прослезился Флип. – Телом закроют амбразуру!
– Ну а перед боем полагается… – молчун с томительной медлительностью достал из-за пазухи экзотическую, наверняка прикарманенную бутылку.
Компания радостно загудела.
– А вам не кажется, что наш пикник немного затянулся? – не выдержал хозяин. – Ну-ка, в колонну по одному, с песней…
– Грубо, Игорек, – попенял ему Жучок.
– Давай, давай, – Игорь подтолкнул его к двери.
– Ладно, разбежались, – Флип, а за ним и остальные потянулись к выходу.
– Чао, бамбино! Привет!
Хлопнула дверь. Игорь постоял в задумчивости, взял визитку с номером, набрал первые цифры. Нет, пожалуй, поздновато. Да и что за спешка, не горит ведь. Ну, пошутили ребята, как говорится, не смертельно. Утром позвонит. Он снова надел наушники и завалился на тахту.
По коридору райотдела милиции молодцевато вышагивали курсанты-стажеры с тремя нашивками на рукаве – выбриты на ять, сами в струнку, по глазам видать, что руки чешутся.
– И вечный бой? – произнес один, точно пароль, останавливаясь возле кабинета следователя.
– Покой нам только снится! – отчеканил второй и зашагал дальше.
Коля Брянцев по-свойски вошел в кабинет, сел за «свой» стол и начал просматривать бумаги. Николай Николаевич, вечный старлей и без пяти минут пенсионер, землистый, усохший и давно всеми сокращенный до безликих инициалов, допрашивал сорокалетнего мужчину, выглядевшего неважнецки.
– Страховое свидетельство принесли? Давайте. А доверенность жены на вождение машины?
Федоров передернул плечами.
– Значит, она ездила без доверенности?
– На машине ездил я.
– Ездили вы, а разбилась она? Ладно, разберемся. Вы знали, что тормоза неисправны?
– Знал.
– Почему не поставили машину на техосмотр?
Алексей молчал.
– А «лысая» резина? А брызговики? Ладно, разберемся. Возьмите паспорта.
– Товарищ старший лейтенант, можно взглянуть? – Коля взял паспорт, полистал, покивал сочувственно: – Недавно поженились. Жили у вас?
– У нее.
– Что так?
– У меня коммуналка, трое соседей.
– A y нее, стало быть, отдельная однокомнатная.
– Трех.
– Даже так?.. С мамой-папой?
– Одна.
– И место хорошее?
– Послушайте, что вы…
– Хорошее, хорошее, – Коля обращался к H. Н. – Фрунзенская набережная. Москва-река, ярмарка в Лужниках, магазины. Заодно и перепрописался.
– Да вы что! – Федоров вскочил. – Вы меня в чем-то подозреваете?
– Ну зачем вы так, Алексей Георгиевич, – успокоил его жестом следователь. – Ты тоже, Коля, того… не горячись.
– Я могу идти? – спросил Алексей.
– Можете.
Федоров забрал из рук стажера паспорта и тяжелой походкой вышел из кабинета. До центра он доехал автобусом. Книжный магазин только открылся, так что он был едва ли не первым посетителем. Ему помогли найти интересующий его альбом, и вот он медленно переворачивал страницы в надежде разгадать этот ребус. Но альбом хранил свою тайну. Может, он не так смотрел? Возможно. У всякого свой ракурс.А тем временем его разыскивал Игорь, безуспешно названивая ему в гостиницу. И тогда он решил объясниться явочным порядком. Администратор, не отвлекаясь от маникюра, назвала ему номер комнаты. Он поднялся на восьмой этаж, постучал, никто не ответил. Дверь почему-то оказалась незапертой, и он вошел.
В номере царил ералаш. Одна из сдвинутых кроватей была аккуратно застелена, зато на другой, развороченной, был устроен фотомонтаж. Игорь взял верхний снимок – да ведь это Женя! Федоров, перегнувшись через парапет, держит ее на вытянутых руках, под ними, далеко внизу, блестит Москва-река, и Женя в подвенечном платье и сбившейся набок шляпке, зажмурясь, отчаянно цепляется за его шею. Были тут и другие свадебные карточки.
Игорь потер лоб. Вот тебе и «между нами ничего такого». Что же все-таки у них произошло? Ну да нечего ему путаться под ногами. Как говорится, третий лишний. Он крадучись вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.