Жертва полуночи

Ли Мелинда

Черт возьми. Она легко могла одолеть в этом Дэнни. Он неплохо стрелял до травмы, но не мог завоевать награды за такое. Судя по отвращению на лицах парней, они были еще хуже. Они собрали вещи и ушли раньше, чем она успела перезарядить пистолет.

Мэнди посмотрела на Дэнни.

— Ты пытался стрелять после травмы?

Он покачал головой.

— Хочешь?

Дэнни взял пистолет и прошел к столу. Он выпустил несколько пуль одной рукой, всё мимо. Ожидаемо. В армии он стрелял из 9 мм, и ощущения отличались от кольта Мэнди.

И он давно не практиковался. Дэнни зарядил пистолет, поднял руку, веря, что с тренировкой его рука вспомнит, что делать.

— Постой. — Мэнди встала за ним. Ее рука обвила его тело. Она подняла предплечье его раненой руки, ее пальцы скользнули по коже. — Знаю, ты не можешь использовать эту руку, но, если можешь прижать эту руку к телу и напрячь грудь, ты станешь устойчивее.

Его грудь? Да, он уже был напряжен.

Она подвинула его руку, при этом обняв его. Блин. Как они могли так стоять? Он с радостью выпустил бы пули в землю, только бы она обняла его чуть крепче.

— Попробуй еще.

Дэнни вздохнул. Он посмотрел на мишень в двадцати футах и нажал на курок. Хлоп, хлоп, хлоп.

Первые две пули пролетели далеко. Третья задела левый край мишени с тихим шорохом.

— Так лучше. — Мэнди подвинулась ближе. Ее ноги прижались к его. Ее голова склонилась к его. Дэнни вдохнул. Слабый запах цветов доносился среди запахов грязи, травы и леса.

— М-м. Так лучше. — О, да. Так можно было стрелять весь день. Он выстрелил еще два раза, не попал по мишень. Пули врезались в землю, подняв облачка пыли. — Как ты научилась так делать?

Мэнди сжала его плечо.

— Папуля Джеда показал. Я сломала левое запястье в старшей школе. Не могла использовать его в стрельбе месяцами.

— Вы с Джедом всегда были близки?

— Лучшие друзья с начальной школы. — Мэнди скользнула ладонью по его локтю. Дэнни выстрелил еще, чтобы она оставалась заинтересованной. Его пуля попала по основанию мишени. Для женщины, которая так сильно трудилась, ее пальцы были нежными. Но и сильными. И Мэнди была такой, поразительным соединением нежности и силы. — Отец бросил нас. Папа Джеда с неохотой брал меня сюда. Не знаю, почему. Он строго относился к роли женщины, но почему-то меня его взгляды не касались. Может, он жалел меня, может, потому что я была маленькой. Я была хулиганкой до шестнадцати.

Хватит о Джеде и его папе. Дэнни выстрелил еще, пуля попала в центр мишени.

— О, смотри. — Голос Мэнди стал высоким и восхищенным, и было забавно, как по-девичьи она звучала, хоть они были в самом мужском месте в округе. — Ты попал в яблочко.

Радуясь, что он мог стрелять метко, Дэнни опустил оружие.

— Ты — хороший учитель. — Он разрядил пистолет и опустил защиту на стол. Дэнни быстро осмотрел тир и парковку, они были одни. Он повернулся к Мэнди. Пустой и тихий тир был мирным. Он поднял очки с ее лица.

— Ты уже знал, как стрелять. — Она бросила свои беруши в мешок.

—

Я не прикасался к оружию больше года. — Несмотря на службу в армии, Дэнни не любил стрелять. Но он ценил то, как пистолет мог сохранить человеку жизнь.

Мэнди отодвинулась от него. Дэнни остановил ее ладонью на ее бедре. Он склонился, чтобы еще раз ощутить аромат её волос. Ее голубые глаза потемнели, зрачки расширились. Дэнни задел ее губы своими. Она напряглась на миг, вздохнула в его рот, словно у нее не было сил больше бороться с их влечением. Ее глаза закрылись, а он попробовал. Всего каплю.

Он провел ладонью по ее пояснице и притянул Мэнди ближе. Ее бедра прижались к его. Идеально. Но Дэнни сдерживался, помня ее реакцию на кухне. Он легонько её поцеловал, без языка.

Пока она не прижалась к нему. Ее рот приоткрылся, и женский стон пытался разрушить его контроль.

Мэнди хотела его.

Дэнни повернулся так, чтобы углубить поцелуй. Ее рот был горячим, слаще хлеба с корицей. Стон вырвался из его груди. Хриплый и сильный звук отражал происходящее в его теле. Желание. Огонь. Всюду.

Мэнди отвернула голову. Она моргнула, в ее глазах были те же желание и смятение. Да. Все закончилось так.

Она отодвинулась, и он отпустил ее.

— Не нужно было так делать.

Дэнни хотел сказать не это. Много мыслей роилось в его голове. Ого. Просто потрясающе. Но Дэнни ни капли не сожалел.

Зато Мэнди сожалела за двоих.

— Мне пора вернуться. — Она прошла мимо него, чтобы забрать свои вещи.

— Мэнди, — Дэнни поймал ее за руку. — Что такое? Поговори со мной.

Она смотрела на пакет, качая головой.

— Ты можешь всем со мной поделиться.

Она посмотрела ему в глаза. Многое кружилось в голубизне ее глаз. Сожаление. Печаль. Решимость.

— Мне пора.

Похоть пропала.

Порой отступление было лучшим решением. Нужно было победить в войне, а не в каждом сражении.

— Ладно, поехали.

Он потянулся к ее пакету.

Мэнди остановила его ладонью на предплечье.

— Нет, тебе нужно вернуться в Филадельфию. Здесь ты лишь тревожишь то, что лучше оставить так.

— Но такое нельзя оставлять, — Дэнни скрестил руки на груди. — Я никуда не уеду.

* * *

Дэнни ехал по главной дороге, минуя темные магазины. Почти все заведения закрывались в шесть. Он подъехал к супермаркету, припарковался перед пиццерией. Дэнни заказал большую пиццу с грибами и колу.

Прошли часы, а отказ Мэнди жалил так же сильно, как если бы она ударила его по лицу. Когда они будут наедине в следующий раз, она так легко не сбежит. Конечно, он серьезно сомневался, что она позволит им остаться одним снова. Она успешно скрывалась от него днем. Он даже пропускал обед, надеясь увидеть ее, но она не появлялась в людных местах гостиницы днем.