Жертва (в сокращении)
Шрифт:
— Он был другом Гаса Шоу.
И я рассказал Горовицу о встрече Педро — Пита — с Гасом в «Сонной лощине». Сказал, что Педро и Гас входили в группу взаимной поддержки, состоявшую из людей, которые вернулись из Ирака с посттравматическим стрессовым расстройством, что группу эту возглавляет человек намного старше их — Филипп Трапело, которого все называют Сержантом. Сказал, что разговаривал с Трапело о Гасе, пытаясь понять, действительно ли Гас покончил с собой. Упомянул и о своих разговорах с Джеммой Джонс, владелицей
Рассказал я Горовицу и о том, как Педро позвонил мне прошлой ночью и намекнул, что он знает, Гаса убили — либо верит в это. Рассказал, что Педро назвал имя Джона Кинкейда и числа: одиннадцать, одиннадцать, одиннадцать; что, судя по звукам, доносившимся из трубки, звонил он по телефону-автомату и особых подробностей рассказать мне не мог.
— Он обещал перезвонить в полночь, — добавил я.
— Но не перезвонил.
— Нет. Больше я его не слышал.
— По нашим оценкам, его убили шестнадцать-двадцать четыре часа тому назад, — сказал Горовиц. — Так что, вполне возможно, к полуночи он был уже мертв.
— Выходит, его убили вскоре после звонка ко мне, — сказал я. И от мысли о том, что, может быть, именно разговор со мной и стоил Педро жизни, меня проняла дрожь.
— Он был убит прямо здесь, у ручья, — сказал Горовиц. — Убийца стоял у него за спиной. Правша. Большой, очень острый нож.
— А спрятать тело он не потрудился.
— Нет. Это довольно людное место. Так что тело все равно обнаружили бы. — Горовиц взглянул на меня. — Ты спрашивал, как я понял, что следует обратиться к тебе.
Я кивнул:
— Да. Почему именно ко мне?
— В ладони убитого была зажата твоя визитная карточка.
— Я оставил Филу Трапело целую стопку своих визиток, чтобы он раздал их членам группы, — сказал я. — А может быть, Педро получил ее от Гаса. Значит, убийца забрал его бумажник и документы, а визитку оставил? Тебе это не кажется несколько странным?
— Нет, если он пытался тем самым подать тебе какой-то знак, не кажется.
— Мне? — Я немного помолчал. — А-а, ты имеешь в виду: припугнуть меня.
— Так ты считаешь, Аккардо убили потому, что он знал нечто о случившемся с Гасом Шоу? — спросил Горовиц.
— Очень на то похоже, — ответил я.
— И собирался рассказать о том, что знает, тебе.
— Возможно. Он позвонил мне, долго разговаривать не мог, пообещал позвонить еще раз. Ведь у него в руке была визитная карточка с моими телефонами, так?
— Почему тебе, а не кому-то еще?
— Наверное, потому, что я единственный, кто продолжает задавать вопросы о Гасе Шоу.
Горовиц хмыкнул.
— Насколько нам известно, — сказал он, — убийца вложил твою визитку в ладонь уже мертвого Аккардо. Как сообщение тебе. Ты уже усвоил его?
— Да. Если это было сообщение.
— Так, может, ты оставишь расследование убийства убойному отделу?
— Убойному отделу, который заявил, что Гас Шоу покончил с собой? — осведомился я.
— Вообще-то об этом заявил медэксперт, — заметил Горовиц. — И если бы ты удовлетворился его заявлением, Педро, возможно, остался бы в живых.
— Мне очень неприятно думать, что это, наверное, правда, — сказал я.
Горовиц пожал плечами.
— В свете случившегося, — сказал он, — нам, похоже, придется еще раз приглядеться к делу Гаса Шоу. У тебя есть хоть какие-то основания считать, что он не покончил с собой?
Я подумал, потом ответил:
— Если честно, то нет. Просто не таким он был человеком, вот и все. Я знаю, как выглядят улики. Алекс в самоубийство не верит, однако она все еще помнит брата таким, каким он был в юности. А вот жена Гаса, Клодия, по-моему, верит. И никого из людей, с которыми я разговаривал, его самоубийство особо не удивило. Я сам, пока мне не позвонил вчера Педро Аккардо, считал самоубийство практически доказанным.
Горовиц, взглянув на меня, сказал:
— Ладно, к тебе у меня вопросов больше нет. Сейчас найду кого-нибудь, кто отвезет тебя домой.
Глава 10
Марша Бенетти высадила меня из машины у моего дома на Маунт-Вернон-стрит чуть позже часа ночи.
Ни Генри, ни Алекс у двери меня не встретили. Я обнаружил их обоих сладко спящими на диване. Алекс свернулась клубочком на одном его конце, подсунув под щеку сложенные ладони и подтянув колени к груди. Генри покоился на другом конце дивана — практически в той же позе.
Я постоял, улыбаясь, и через минуту Генри приоткрыл один глаз. Он оглядел меня, зевнул, спрыгнул на пол и на неверных ногах направился к задней двери.
Я выпустил его, постоял на веранде. Когда он закончил, мы возвратились в гостиную. Я присел на диван, коснулся щеки Алекс.
— О, привет, — пробормотала она. — Ты вернулся. У тебя все хорошо?
— Я вернулся, у меня все хорошо, — ответил я, — но нам давно уже пора лежать в постели.
— Я так устала, — сказала Алекс. Глаза ее оставались закрытыми.
— Пойдем.
Я встал, протянул ей руку. Она со вздохом села, сжала мою руку и поднялась на ноги. Я обнял ее за плечи и повел к лестнице.
Она остановилась:
— Наверх? Ты уверен?
Я поцеловал ее в макушку:
— Уверен.
Ко времени, когда я насыпал кофейные зерна в кофемашину, поставил ее таймер на утренний час и почистил зубы, Алекс уже лежала под стеганым одеялом в постели, которую я прежде делил с Эви. Я тоже забрался под одеяло, но Алекс только вздохнула. Она крепко спала.