Жертва
Шрифт:
– Наверное…
Я взглянула на Питера в последний раз и направилась к выходу. Больше у меня не было желания к нему возвращаться. Нет, не было…
Я вылетела из реанимации и остановилась. В коридоре возле автомата со снеками стоял Одьен, подпирая плечом стену. Он смотрел на меня и не двигался. Я покосилась на него, а затем вперила взгляд в пол и прошла мимо. Я знала, что он направился следом за мной. Услышала, как он открывает дверь на лестницу и поднимается, словно преследуя меня. Я ускорила шаг и, перепрыгивая через ступеньки, заскочила
– Алексис? – позвал меня Наварро. – С тобой все в порядке?
– Что? – не поняла я, склоняя голову на бок и щурясь при этом.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, – кивнула я, подошла к своему столу и присела на стул.
Доктора переглянулись, но промолчали. Не помню, сколько просидела вот так, сверля глазами столешницу, но, когда очнулась, в ординаторской уже никого не было. Пять часов. Пора собираться домой.
***
Я вышла на улицу и, глядя себе под ноги, направилась к тому месту, где утром припарковала машину. А вот и она! И не одна… Господин Одьен Ригард сидел на капоте моей развалюхи и попивал кофе из картонного стаканчика.
Я остановилась и с удивлением взглянула на своего начальника:
– Вас подвезти? – спросила я, открывая дверь салона.
Он спрыгнул с капота и окинул взглядом мой автомобиль. Я ждала, что он скривит лицо, либо поморщится, или просто отпустит едкое замечание по поводу пятен ржавчины на кузове, но Одьен просто повернулся ко мне и одним глотком допил свой, очевидно, не очень горячий кофе.
– Да, – ответил Одьен, сминая стаканчик в руках.
– Садитесь, – пожала плечами я и плюхнулась на водительское сидение.
Несколько раз пропыхтев, двигатель все же завелся.
– Ремень пристегнуть забыла, – изрек Одьен, глядя на меня.
– Вы тоже.
– С моей стороны его вообще нет.
– Ну, да… – промычала я, косясь на дырку в обшивке салона, где когда-то был ремень безопасности.
– Я резко «газанула» и ловко вывернула руль одной рукой.
– Ты вообще пристегиваешься, когда ездишь? – спросил Одьен, откидываясь на спинку сидения.
– Нет, – ответила я и рванула вперед.
– Нужно было налево свернуть, – спокойным тоном заметил Одьен, продолжая комкать картонный стаканчик.
– Сейчас развернусь.
– Езжай прямо. Возле моста свернешь направо.
«Моста?» «МОСТА?!» В этом городе, точнее, в его окрестностях, был один единственный мост. И находился он на развязке магистральных дорог.
– Вы живете за городом? – поинтересовалась я.
– Сейчас мне нужно за город.
– Понятно.
– Надолго топливной ячейки хватает? – спросил Одьен, отвернувшись к окну.
– Шесть тысяч миль наездила.
– А лампочка о необходимости замены давно на панели горит?
Твою мать…
– Недавно, – соврала я.
– Сверни налево.
– Вы же сказали, ехать…
– Сворачивай!
Я вжала голову в плечи и сделала так, как он хотел.
– Через триста метров будет сервисная станция, – сбавив тон пояснил Одьен. – Сверни туда.
– Зачем? – не поняла я.
– Я заменю тебе топливную ячейку.
– Спасибо, не нужно.
– Нам далеко ехать, так что перечить не стоит.
Я включила «аварийку» и притормозила у обочины.
– В чем дело? – спросил Одьен, продолжая смотреть в окно.
– Не поеду я на станцию. Я заказала сервисное обслуживание. Они приедут сами и заберут автомобиль в субботу. Так что говорите, куда дальше ехать.
Одьен повернулся ко мне и молча посмотрел на мои пальцы, сомкнутые на руле. Я тоже взглянула на свои пальцы и посильнее сжала их, чтобы не выдать, как сильно руки трясутся.
– Я очень не люблю, когда мне врут, Алексис, – спокойным тоном заявил Одьен. – В нашем городе сервисы не оказывают подобных услуг, а из окрестных городов никто не попрется в нашу глушь менять тебе ячейку.
Что в такой ситуации я могла ему ответить? Иногда лучше просто молчать, и именно сейчас я решила прислушаться к голосу рассудка. Перед глазами замелькали картинки. Кровь на полу… Руки-ноги изогнуты… Головы стоят в ряд… Чья-то рука задела мой локоть. Это Одьен. Он заглушил двигатель и достал ключи из замка. Хлопнула дверь, и через несколько секунд дверь с моей стороны открылась.
– Вылезай, я поведу, – приказным тоном заявил Одьен.
Я не сопротивлялась. Отпустила руль и вылезла из машины. Обогнула свою развалюху и села на соседнее с водительским сидение. Одьен отрегулировал зеркала заднего вида и завел двигатель. Я же отвернулась от него и прислонилась лбом к стеклу. В молчании Одьен заехал на станцию и вышел из машины. Через двадцать минут ячейку в моей развалюхе заменили и Одьен вернулся назад.
– Я тебе кофе купил. Черный с сахаром.
– Да, – прошептала я, закрывая глаза.
– Принято говорить «спасибо», а не «да».
– Да.
Я иду вдоль прохода в тетиной шубе. Стойка кассира впереди. Я знаю, что увижу что-то плохое. Я знаю, что мне не стоит туда идти, но все равно двигаюсь вперед.
– Алексис, тебе плохо? – прозвучал тихий голос над самым ухом.
Я повернула голову и встретила его взгляд. Когда он наклонился ко мне? Когда взял мои руки в свои?
– У тебя пальцы ледяные.
– У меня бывает… …такое… – прошептала я.
Одьен отпустил мои руки и завел двигатель. Я же, словно очнувшись из забытья, уставилась на два стаканчика кофе на приборной панели.
– Левый – мой. В пакете есть горячие бутерброды.
– Спасибо, я не голодна.
– Зато я голоден.
Я протянула ему стаканчик с кофе, и Одьен взял его в левую руку.
– Достань мне бутерброд, пожалуйста, – попросил Одьен.
Я протянула ему один из бутербродов и хотела забрать стаканчик с кофе, но Одьен просто наклонился и откусил от бутерброда знатный кусок.