Жертвенный лицедей
Шрифт:
– Об этом я знаю, - сказал Данамато.
– Вы на игле или еще на чем?
– Ни на чем, - ответил Гроуфилд.
– Покажите руки.
Гроуфилд протянул руки, почти голые, поскольку на нем была тенниска, и Данамато увидел, что следов иглы нет.
Он нахмурился.
– Вы вели себя как наркоман, - заявил он.
– За обедом вы вытащили пистолет, Белл пришлось упрашивать вас, чтобы вы ее, упаси Бог, не застрелили.
– Я наставил на нее пистолет Харри, - подчеркнул Гроуфилд.
– Харри тогда тыкал им мне в спину.
– Разнервничались.
– Ваша жена была со мной очень высокомерна, - объяснил Гроуфилд.
– Моя жена мертва, - подчеркнул Данамато.
– Совершенно верно, - отвечал Гроуфилд.
– И вы знаете, что не убивали ее, и я знаю, что не убивал.
– Убили, убили, как же иначе.
– Ну сами подумайте, - возразил Гроуфилд.
– Это совершенно бессмысленно. До вчерашнего дня я эту женщину ни разу не видел. Я собирался уехать сегодня утром и никогда больше не встречаться с ней. С чего бы мне убивать ее?
– Потому-то я и думаю, что вы наркоман, - сказал Данамато.
– Позвольте посмотреть ваши ноги.
– Ноги у меня чистые, - заявил Гроуфилд.
– А если и есть какие отметины на заднице, так они от пенициллина. Кончайте молоть глупости, Би Джи.
– Кто сказал вам, что вы можете обращаться ко мне по имени?
– А я не обращаюсь к вам по имени, я использую ваши инициалы. Вы ведь уже успели обшарить мой чемодан, так? Нашли в нем что-нибудь? Иголку, бандаж, хоть что-нибудь?
– А может, вы на ЛСД.
– Скорее уж вы, - возразил Гроуфилд.
– У вас глюки.
Данамато откинулся на спинку стула и насупился. Кончики пальцев забарабанили по столу. Судя по тому, как шевелились его щеки, он покусывал их изнутри. Данамато следил за своими барабанящими пальцами, покусывал щеки и, похоже, шевелил мозгами...
Гроуфилд ждал, наблюдая за ним, и тоже шевелил мозгами... Данамато не гробил жену, это, вроде, было ясно. Неужели Харри убил ее на свой страх и риск, в надежде угодить хозяину, но теперь увидел, как хозяин воспринял это, и помалкивает себе? А может, ее все же убил один из этих четверых, кандидатуры которых Гроуфилд уже отклонил? Или один из слуг, решивший по какой-то причине убрать ее?
Мысли Данамато, похоже, текли по тому же руслу: в конце концов он сказал:
– Кто же это сделал, если не вы?
– Вы хотите сказать, если это не один из нас. Я или вы.
Данамато вспыхнул. Он подался вперед, сжал кулак и заорал:
– Я любил жену! Черт побери, я ведь уже сказал вам об этом. Иначе зачем, по-вашему, я прислал сюда Харри?
– А что он сам думает на этот счет?
– спросил Гроуфилд. Этого Данамато не понял. Он прищурился на Гроуфилда и ответил:
– А?
Гроуфилд объяснил:
– Харри все время был при вашей жене. Она без умолку твердила ему, что вы будете счастливы, если увидите ее труп. Все денежные и иные затруднения тотчас разрешатся. Так что, вполне вероятно,
Гроуфилд пригнулся и убрал голову из-под свинга Харри: ствол "кольта" попал ему в левое плечо. Он скатился со стула, перевернулся, задрыгал ногами и пинком швырнул стул в Харри, норовившему дотянуться до него, чтобы врезать еще раз. Данамато кричал: "Xарри, Харри", но тот его не слышал, он был полон решимости достать Гроуфилда.
Гроуфилд еще раз перекатился на сланце, поднялся на колени и, схватив оказавшийся под рукой второй хрупкий на вид кованый стул, запустил им в Харри. Выиграв таким образом время, он поднырнул под занесенную для удара и сжимавшую "кольт" руку Харри и ребром ладони врезал ему снизу вверх между носом и верхней губой.
– А-а-а!
– вскрикнул Харри; он отпрянул, из глаз его хлынули слезы, из носа - кровь. Он уронил пистолет на сланец. Гроуфилд уже нагибался, чтобы поднять оружие, когда услышал голос Данамато:
– Стоп!
Он так и замер в полусогнутом состоянии. Два других парня держали его на прицеле. Данамато успел вскочить, он простер руку вперед и, как выяснилось, кричал "стоп" не Гроуфилду, а тем двоим.
Закрыв лицо руками, Харри отступил еще на шаг, споткнулся и тяжело рухнул на сланец. Из глотки его вырывался какой-то причудливый визгливый вой.
Продолжая стоять, Данамато уперся ладонями в стол, посмотрел на Гроуфилда и покачал головой.
– Только не Харри, - сказал он, - Харри любил мою жену почти так же, как я сам. Вот почему я велел ему охранять ее. Я велел ему сказать Белл, что он ушел от меня и хочет работать на нее. Потому что Харри знает меня, знает Белл и знает, что я ни в коем случае не хотел смерти этой женщины.
– Даже из-за Роя Челма?
– спросил Гроуфилд.
– Вы все напрашиваетесь, - ответил Данамато.
– Все нарываетесь.
– А что мне терять, Би Джи?
– Данамато, казалось, малость призадумался, потом резко кивнул и сказал:
– Ну что ж. Даже из-за Роя Челма. Вы думаете, он был первый? Или последний?
– Да, последний, - ответил Гроуфилд. Данамато болезненно поморщился.
– Только потому, что случилось такое, - сказал он.
– Об этом я и толкую, - заявил Гроуфилд.
– Рой Челм мог оказаться последней каплей.
– Для меня?
– Возможно, и для вас. Или для Харри. Может, Харри считал, что с вас довольно. Вдруг вы сказали что-нибудь такое, от чего он...
– Забудьте о Харри!
Гроуфилд посмотрел на Харри, который лежал на боку, вытянувшись во весь рост. Ноги его оказались под столом. Он не шевелился, хотя и пребывал в сознании, и по-прежнему закрывал лицо руками. Скулеж прекратился, но дышал Харри так, будто переживал двадцатый приступ астмы кряду, такой же острый, как предыдущие девятнадцать вместе взятые.