Жертвы дракона
Шрифт:
Ронта посмотрела на него с испугом и недоумением, потом повела глазами кругом, отыскивая знакомых, и тихо спросила:
— Где Илеиль?
Рул схватил горсть холодного пепла с огнища, посыпал себе голову, потом указал рукой через плечо, в сторону поля:
— Там.
Пальцы его были сложены вместе и протянуты. Этот жест означал покойника.
Ронта немного помолчала и спросила опять:
— Где Литта?
— Там, — указал Рул в другую сторону, к горе. — К Дракону пошла.
— А где Яррия… Где Элла?
И
Тогда Ронта остановилась, подумала и спросила:
— Какой Дракон?..
— Лунный Рек, Дракон, — ответили Анаки. — Духи Заразы… Убивают незримые…
— Хватает жертву так!..
Мужчины и женщины, и дети кричали наперерыв, строили гримасы и показывали жестами, что делает Дракон.
Рум Старший схватил щепку и закусил ее зубами с свирепой миной. Он хотел изобразить страшное лицо Лунного Река с Юном в зубах.
Ронта молчала в оцепенении.
— Мы обещали ему белую жертву, — сказал Рул. — Оленную жену. Он злится, требует.
Теперь Ронта начала понимать. Рул говорил о белой телице весенней охоты. Грозное слово Черного Юна оказалось правдиво. По вине Яррия Лунный Рек спустился на землю и мстил племени.
— Спаси нас, — снова воскликнул Рул, простирая к ней руки. — Ваша вина, — прибавил он уныло и с упреком.
— Как я спасу вас? — сказала Ронта негромко.
— Иди к Дракону.
Ронта сделала рукой отклоняющий жест и испуганно отступила назад.
— Мы все ходим, — закричали Анаки. — Теперь ходили. Все племя требовал, взял половину.
— Зачем я пойду? — спросила Ронта снова. Голос ее звучал глухо. В горле у нее пересохло.
— Белой невестой пойди, — сказал Рул, — в белые жены. Ты — чистая, святая. Уговори его, пусть нас оставит. Уйдите на небо назад. Смерть наша…
Ронта молчала.
— О-о! — заревели Анаки. — Смерть наша незримая. Чего ждать? Куда бежать? Лучше покончить жизнь самим.
И быстрые в своих решениях, воины выхватили ножи и подняли их вверх, готовые нанести самоубийственный удар.
— Спаси нас! — быстро и страстно лопотали женщины. — Спаси племя, маленьких детей, еще не рожденных!
Старый Спанда упал на колени рядом с Рулом и прошамкал старчески:
— Спаси племя!
— Мы убьем себя! — кричали мужчины.
Всех громче ревел Илл Красный Бык. Голос его раздавался, как рычанье медведя:
— Убьем себя!
Ронта посмотрела кругом растерянным взглядом. Рядом с ней стояла Охотница Дина, опираясь рукой на копье.
— Что делать, Дина? — спросила Ронта беспомощно.
Дина с минуту молчала. Потом лицо ее как будто окаменело.
— Если можешь, иди, — сказала она.
И Ронта тихо заплакала и сказала чуть слышно:
— Я пойду.
— А-а!
Громкий взрыв радостных криков раздался кругом. Он покрыл горы и долы и вызвал эхо в лесах и ущельях:
— А-а-а!..
Возле
Но в эту ночь под широким деревом недалеко от опушки горел костер, и у костра сидела Ронта. Она была совсем одна, ибо это был ее обряд, ее одинокий праздник. Подруги совершили его без нее и заключили брак свой и умерли. И к Дракону, в юные белые жены, она также должна была идти одна, без подруг. Охотница Дина хотела сидеть в эту ночь вместе с нею, как старшая помощница, но она отослала ее. Старая Исса явилась неведомо откуда и собиралась зажечь второй костер, как полагалось по обычаю.
— Зачем? — сказала Ронта. — Не нужно.
— Я расколдую тебя, — неожиданно предложила Исса. Она употребила бранное слово: "Ялама", то самое, которое Яррий бросил когда-то в лицо своей подруге.
Губы Ронты задрожали. Перед глазами ее мелькнуло распаленное лицо, залитое кровью, и она готова была вскочить и бежать без оглядки. Но старуха спохватилась и замолкла и почти тотчас же исчезла. И теперь она, должно быть, сидела где-нибудь в темноте, с черепом между коленями, разрушая прежние чары или сотворяя новые.
Это было еще в сумерках. Ронта, оставшись одна, подбросила в огонь новую охапку хвороста, села и задумалась, и забыла о старухе.
Она сидела у костра и смотрела в огонь, но не творила никаких обрядов, никаких заклинаний. Только напевала тихонько про себя старую сказку покойника Дило:
Пять трясогузок сидели под листьями клена…Эти слова напевала Элла-Сорока. Элла тоже была покойница. Все умерли. Она одна осталась.
Она продолжала напевать строфа за строфою старую загадочную сказку.
— Зачем ты? — спросил Дракон. — В жены к тебе, — сказала Рунта. — Как берешь ты жен? — спросила Рунта. — Пастью беру, — сказал Дракон.Она докончила песню, немного помолчала и потом сказала:
— За племя…
В лесу было тихо и спокойно. Неожиданно с опушки долетел знакомый тихий свист пестрой совы Шиана, точно так же, как в тот раз, летом.
— Угу!..
Ронта не пошевелилась. Свист повторился и замер. И через минуту хрустнул сучок на тропинке. Высокая фигура обрисовалась в свете костра. Это был Яррий. Ронта не подняла глаз. Она видела его тень, но не видела его лица.
— Зачем ты пришел? — спросила она после короткого молчания.